Алеся Лонская - Репортаж - От идеи до гонорара

Бэкграунд же, рассказывающий действия героев, которые происходят между сценами, или поясняющий сцену (зачем что-то было сделано и почему это важно), гораздо менее замедляет темп репортажа [21] Напряжение может падать не только из-за бэкграунда, но и из-за лишних репортажных сцен, которые вполне можно было описать короче, т.е. превратить в абзац бэкграунда, сжав время. , а некоторый может и ускорять, как бы сжимая время. Например, бэкграунд, где утверждаются препятствия, вставшие перед героями, работает на создание драматургического напряжения:

Мне нельзя агитировать избирателей, трогать их бюллетени и вообще брать в руки какие-либо документы (только смотреть). Нельзя также предпринимать действия, нарушающие тайну голосования и препятствовать работе комиссии. То есть, по мнению председателя Шебалина, мне нельзя ничего.

Кульминация.Кульминацией считается та сцена, в которой происходит «полное и необратимое изменение ситуации» [22] Макки Р. История на миллион долларов: Мастер-класс для сценаристов, писателей и не только. М.: Альпина Бизнес Букс, 2009. С. 31. : например, если в начале сюжета наркоманы искали дозу, то в конце они должны добыть ее и уколоться или у них должна провалиться эта попытка. Если люди защищают свои дома от судебных приставов с экскаватором, который по судебному решению должен их снести, то в конце либо экскаватор все-таки разрушит дом, либо защитники сломают технику и будут ликовать на обломках, либо экскаватор и приставы просто отступят, что тоже породит ликование.

Журналист, работая на месте события, ожидает этой сцены, которая покажет разрешение конфликтной ситуации успешно или не успешно. Без нее сбор информации будет не полным.

Яркий открытый конфликт сам подбросит вам кульминацию. Тематический репортаж, где конфликт скрытый, вынуждает журналиста самостоятельно искать кульминационную сцену. И здесь возможно два варианта.

Первый класс тематических репортажей — репортажи, где в центре сюжета типичная жизнь необычных людей (наркоманов, проституток, гениев, депутатов…). Сюжет таких репортажей закручен на решении этими персонажами какой-то задачи. Чиновник пытается справиться с управлением ведомством в первую неделю работы; наркоманы хотят найти новую дозу и прожить один день; проститутки хотят найти клиентов, депутат — успешно осуществить прием граждан… Соответственно, журналист должен ждать сцену, где первоначальная задача завершится успешно или окончательно станет ясно, что герои терпят поражение, внутреннее или внешнее, в зависимости от вида конфликта, либо одерживают победу над ситуацией.

В репортаже Елены Костюченко «ХЗБ» изображена жизнь малолетних наркоманов, которые поселились в Ховринской заброшенной больнице и зарабатывают на жизнь тем, что водят экскурсии по зданию. Их задача — сделать это успешно и не попасться в лапы ментов, которые периодически наведываются в притон, чтобы арестовать и побить подростков. Соответственно, в кульминации это и происходит.

Спускаемся на четвертый. Навстречу нам несется Йена и ребята: «Менты, менты».

Бежим по коридорам. Йена прячется в пролом в стене, поворот, дети разбегаются по коридорам.

Перед нами остается только Гоша. Он бежит широко, нейлоновая куртка раздувается, руки хватаются за воздух.

Поворот, вбегаем в абсолютную темноту. Притормаживаем, идем медленно. Слышно, как Гоша бежит впереди. Вдруг шаги прерываются. Шорох нейлона.

Зажигаем мобильники. В шаге чернеет квадратный провал, огороженный десятисантиметровым бортиком. Сквозная шахта лифта.

Гоша лежит на четыре этажа ниже, зарывшись лицом в кирпичи. Длинные волосы полностью закрывают голову. Он не двигается.

По этажам несется:

— ОВД «Ховрино». Стоять, б…!

Наклоняются, переворачивают. Просят нас вызвать «скорую» с мобильного — «с рации будет ехать дольше». Двое сотрудников конвоируют нас на лестницу. Там уже бьется в истерике пьяный Антон.

— Пустите меня! Это мой друг! Мой друг, вы не понимаете! — его удерживают.

— Я тоже много чего видел,— говорит опер.— Им занимаются уже. Не мешайся.

— Мать на него наплевала! — продолжает орать Антон.— Я его к себе в дом взял, чтоб он хоть чему-то там набрался!

— Че, б…, лезут? Вот че, б…, лезут? — говорит другой.— 11-летние, б… Расстрелял бы всех. (…)