Знание – сила, 2000 №03

— Это, пожалуй, самый главный и наиболее действенный инструмент, с помощью которого культура добивается своих целей. Если вы не умеете выплавлять металл и ковать из него мечи и копья, вас уничтожат соседи, у которых всего этого в избытке. Если ныне у вас нет ядерного оружия, то вы всегда будете пребывать в страхе быть им истребленным. Новая технология позволяет вам воздвигать такие грандиозные и потрясающие инородцев символы, которые, как вы полагаете, продемонстрируют всему миру истинную природу вашей исключительности. Ведь пирамиды и храмы Древнего Египта или Мезоамерики и доныне верно служат своим давно канувшим в вечность культурам. И еще: представьте себе диковатого варвара, которого, к примеру, из болотистой дельты Дуная рабом пригнали в Рим. Сколь чудовищно должна была «удушать» его сокрушительная каменная мощь громад Колизея или терм Каракаллы! Северная Америка доказывает это сегодня всему миру своими подавляющими человека небоскребами. Пожалуй, основной задачей сооружения сложнейших космических систем в последние десятилетия для США и СССР было доказать свое превосходство, а исследовательские цели здесь вовсе не были главным стержнем программ.

— Правильно ли будет считать, что технология, невзирая на свою безусловную «рациональность», также во многом служит иррациональным устремлениям культуры? Я знаю, что в последние годы вы ведете активные исследования в феноменальном по своей древности и мощности Каргалинском горно-металлургическом центре на Южном Урале, где в далеком бронзовом веке добывали медную руду и выплавляли из нее металл. Как это выглядит там?

— Вы правы. Каргалинский центр (или просто — Каргалы) действительно феноменален по множеству своих важных черт. Расположены Каргалы совсем рядом с Оренбургом. Медные минералы проявляются здесь на громаднейшей общей площади в пятьсот(!) квадратных километров. Здесь не менее 30–35 тысяч (!) поверхностных следов древних выработок — устьев шахт и штолен, карьеров, поисковых шурфов — свиваются в несколько гигантских «кустов». Глубинные, подземные выработки — то узкие лазы, то грандиозные полости-залы — протянулись совокупно на сотни(!) километров. (Вы знаете, мне хочется всюду ставить восклицательные знаки, потому что такое или почти такое невозможно встретить ни в одном месте Земного шара.)

В бронзовом веке глубина шахт достигала 40–42 метров. В период эксплуатации Каргалов российскими промышленниками эти проходки углубились до 80–90 метров. Почти все, что мы видим сегодня, — это вздыбленная поверхность земли, которую будто бы когда-то и кто-то бомбардировал из космоса многотонными фугасами. Но перед нашим взором лишь вершина айсберга. Каргалы походят на перевернутый вниз головой город-термитник, где наверх взброшены фундаменты сооружений, а вся опрокинутая конструкция прячется в глубоких недрах спрессованных сотнями миллионов песчаниковых пластов.

Начало эксплуатации Каргалов — это конец IV тысячелетия до новой эры, ранний бронзовый век, то есть более пяти тысяч лет назад. Местные племена — подвижные, кочевые скотоводы — открыли эти рудные богатства, и с тех пор началась долгая и во многом загадочная Каргалинская эпопея. Более полутора тысяч лет непрерывной и безумно тяжкой работы в шахтах. Апогей добычи зеленых и синих медных минералов меди — это II тысячелетие до новой эры. Тогда на Каргалах в самых неудобных и на первый взгляд малоприспособленных для обитания местах возникают поселки горняков и металлургов позднебронзового века. Они на вершинах холмов, далеко от воды; там постоянный ледяной, все сковывающий ветер зимой и обжигаюший — летом. Единственное удобство для обитателей — это абсолютная близость лазов в шахты: буквально в 20–50 метрах от их жилищ- полуземлянок.

Здесь же эти люди обогащают руду, выкалывая из песчаника ценные минералы. Тут же выплавляют медь. Но это степь, и пригодного для топлива леса почти нет. Поэтому они «торгуют» рудой. С запада на Каргалы местные скотоводы гонят тысячи и тысячи голов крупного рогатого скота, а обратно к себе на запад увозят малахит и азурит. Руда движется от степного Урала к Волжскому бассейну, где больше леса и легче с топливом… А затем совершенно внезапно рудник забывают на целых три тысячелетия.

— Пока что все выглядит очень рациональным. Вы же обещали приоткрыть иррациональное в технологии производства…

— Вы правы. Я говорил о рациональных чертах принципиально новой для древних людей технологии. Более того, я готов присовокупить к этому свидетельства первых российских горных промышленников, пришедших на пустынные тогда и полностью забытые Каргалы три тысячи лет спустя — в 1740-х годах. Заново открыв это гигантское рудное поле по бесчисленным следам древних работ, они не скрывали своего безмерного восхищения опытом и умением своих далеких и диковинных предшественников вести горные проходки и находить в недрах залежи рудных минералов. Они недоумевали: даже их лучшие специалисты-маркшейдеры не могли превзойти «чудской горный народец» в этом сложном искусстве. И свои работы на Каргалах предприниматели разворачивали очень просто: ничтоже сумняшеся они стали углублять все древние выработки, полагая, что «чудской народ» лучше них знал свое дело. И так продолжалось до XIX века.