Microsoft Word - ЭРИК ХОБСБАУМ_662.doc

В прошлом решение о количестве детей зависело почти всегда от обших планов сохранения и улучшения благосостояния семьи, связанного с размером земельного надела, передававшегося от одного поколения к другому (поскольку большинство европейцев были сельскими жителями). В XIX веке наиболее яркие примеры способов регулирования численности потомства были связаны с ситуацией во Франции (после революции) и в Ирландии (после голода), где крестьяне и фермеры стремились предотвратить дробление семейных наделов, сокращая число наследников, имевших право на получение своей доли; во Франции для этого старались уменьшить число детей; а набожные ирландцы стремились сделать так, чтобы поменьше женщин и мужчин состояли в браке; с этой целью был увеличен возраст, при котором разрешалось вступать в брак (так что этот показатель стал самым высоким в Европе за все времена ее истории); поощрялся религиозный обычай целибата, считавшегося престижным; и, конечно, часть потомства отправлялась за океан, в эмиграцию. В результате таких мер население Франции оставалось постоянным, а население Ирландии даже уменьшалось, хотя во всех других странах происходил рост населения.

Применение новых способов регулирования размера семьи было обусловлено различными причинами. В городах это было связано с желанием повысить уровень жизни, особенно в семьях многочисленного нижнего слоя среднего класса, которые могли себе позволить лишь что-либо одно: иметь много детей или тратить деньги на товары и услуги, выбор которых стал соблазнительно широким; потому что в XIX веке никто, даже самые несчастные старики, не был так беден, как супружеские пары, имевшие низкий доход и полный дом детей. Но еще тяжелее станови·' лось обеспечивать общение детей в школе и помогать им в приобретении профессии, так как в связи с переменами в жизни период обучения все удлинялся. Урбанизация жизни и запреты на детский труд уменьшали или вовсе ликвидировали возможности получения экономических выгод от детей, существовавшие прежде, когда родители использовали детей на фермах и в хозяйстве.

Одновременно контроль рождаемости был связан с важными культурными переменами, охватившими как детей, так и взрослых, поскольку у людей менялось общее представление о жизни. Многие считали, что дети должны жить лучше, чем их родители; однако в предындустриальную эру большинство людей было не в состоянии, либо просто не желало добиваться этого на деле; те же, кто хотел обеспечить детям лучшие возможности, понимали, что это осуществимо лишь в небольшой семье, где каждому ребенку достается больше внимания, средств и времени. Сама жизнь учила мужчин и женщин тому, что их судьба не должна быть простым повторением судьбы их родителей, поскольку век всеобщих перемен и прогресса открывал каждому новому поколению людей новые возможности для улучшений социального и профессионального положения. Люди строил!# семью согласно требованиям времени, как бы ни осуждали и)(^ строгие моралисты, качавшие головами по поводу того, что, например, французы имеют не более одного-двух детей в семье, (Примеру французов последовали и сицилийцы, решившие, пег опросам 1950 и I960 годов, перейти к ограничению количеств» детей, как сообщили об этом социологи-антропологи П. i# Дж. Шнейдер.)

Таким образом, явление контроля над рождаемостью указы--вало на определенное проникновение новых структур, ценностей и социальных перспектив в сферу жизни и деятельности трудя^ щихся женЗд 1н Запада. Многие из женщин были лишь отчасп^ задеты этими переменами. Причина заключалась в том, что боль^ шинство женщин, занятых домашним трудом в семье, находи^ лось, так сказать, «вне экономики», которая, по общепринятом/ определению, заключает в себе наемных работников и людей,, имеющих определенное «занятие» (помимо домашнего труда).

Согласно этому принципу, в 1890-х годах примерно 70% всех мужчин развитых стран Европы и США считались по статистике «занятыми», тогда как примерно 75% всех женщин (а в США — 87%) считались «не занятыми на работе». (Впрочем, существовали разные способы классификации, которые давали и разные цифровые результаты. Так, в австрийской части империи Габсбургов, согласно местной статистике, насчитывалось 47,3% «занятых» женщин, а в венгерской части, не слишком отстававщей в экономическом развитии, — 25%, причем указанные процентные данные были получены в расчете от численности всего населения, включая детей и стариков."**) Более точные данные свидетельствовали, что в 1890-х годах 95% всех женатых мужчин в возрасте от 18 до 60 лет (в Германии) были «заняты на работе, тогда как только 12% замужних женщин считались «занятыми»; среди незамужних было 50% «занятых», а среди вдов — 40%.