Microsoft Word - ЭРИК ХОБСБАУМ_662.doc

Когда люди, облеченные властью, действительно хотели что-либо сказать, им приходилось делать это в сумраке «коридоров власти», в клубах, на частных приемах, на охоте или на отдыхе за городом в выходные дни, где люди элиты встречались в совсем иной обстановке, чем та, в которой происходили парламентские стычки и дебаты или публичные митинги. Таким образом, век демократизации перешел в эру публичного политического лицемерия и двуличности и стал объектом политической сатиры и карикатур, создававшихся такими авторами, как м-р Дули, и печатавшихся в таких журналах, как немецкий «Симплицисси-мус», французский «Асьетэ о бер» или «Факел» Карла Крауса, издававшийся в Вене. Ни один мыслящий наблюдатель не мог не обратить внимания на пропасть, возникшую между политической реальностью и речами, которые произносились для одурачивания публики, о чем Хилари Беллок высказался так в своей эпиграмме по поводу великой победы либералов, одержанной на выборах 1906 года:

Вы, темные приспешники Короны Британской,

Что правите в пороке, средь карт и шампанского!

Прочь, демократии грядет авангард.

Чтоб править средь роскоши, шампанского и карт!**

Что же представляли собой массы, мобилизованные для политических действий? Прежде всего, это были классы и слои общества, находившиеся до этого вне политической системы, причем некоторые из них входили в довольно разнородные союзы, коалиции и «народные фронты». Самую фозную силу представлял рабочий класс, организованный в партии и движения, сформированные по откровенно классовому признаку. (Эта тема будет рассмотрена в следующей главе.)

Существовала также большая и расплывчатая коалиция, состоявшая из промежуточных слоев общества, не знавших, кого им следует бояться больше: богатых или пролетариата? Это была старая мелкая буржуазия, состоявшая из ремесленников и торговцев, позиции которых были подорваны развитием капиталистической экономики, и быстро растущий нижний слой среднего класса, включавший рабочих, не занятых физическим трудом, и служащих — так называемых «белых воротничков» (именно этих людей имели в виду германские политики, обсуждавшие во время и после Великой депрессии «вопрос о положении ремесленников» и «вопрос о положении среднего класса»). Это был мир «маленьких людей», противостоявший миру «крупных» интересов; само слово «маленький» (или «мелкий») стало в нем и девизом и лозунгом («мелкий коммерсант», «маленький человек»). Многие радикально-социалистические журналы во Франции с гордостью включали это слово в свое название («Маленький Нико», «Маленький провинциал» и др.). Маленький — но не ничтожный; маленькая собственность так же нуждалась в защите от коллективизма, как и крупная; служащим приходилось защищать свои права от возможных притязаний со стороны квалифицированных рабочих, имевших почти такой же доход; тем более, что верхушка среднего класса не очень-то хотела относиться к своим собратьям из нижних слоев, как к равным.

Это была (по понятным причинам) благоприятная среда для всякого рода политической риторики и демагогии. В странах, где была сильна традиция радикального демократического якобинства, энергичная и цветистая риторика такого рода помогала удерживать «маленьких людей» на левом фланге политической жизни, хотя, например, во Франции она содержала изрядную долю национал-шовинизма и потенциальной ксенофобии. В странах же Центральной Европы национализм и особенно антисемитизм сред-

НИХ классов просто не вмещался ни в какие рамки. Дело в том, что в представлении обывателей евреи олицетворяли собой капитализм; более того, они были теми ярыми капиталистами (банкирами, владельцами универмагов и складов, дилерами), которые сильно потеснили мелких ремесленников и торговцев; хуже того: евреи часто были безбожниками-социалистами и вообще «умниками», подорвавшими старые традиции и поставившими под угрозу все нравственные и семейные ценности. Поэтому, начиная с 1880-х годов, антисемитизм стал главной составной частью организованных политических движений «маленьких людей» в странах Центральной Европы, от Германии и Австрии до России и Румынии; за пределами этих стран он также играл значительную роль. Приступы антисемитизма сотрясали Францию в течение всех 1890-х годов, ставших десятилетием скандалов вроде «Панамы»'® и «дела Дрейфуса» 211 211 Дрейфус, капитан Французского Генерального штаба, был арестован по ложному обвинению в шпионаже в пользу Германии в 1894 году. После кампании в его зашиту, потрясшей и расколовшей Францию, он был оправдан в 1899 г. и окончательно реабилитирован в 1906 году. «Дело Дрейфуса» оказало гнетущее воздействие на общественность всех европейских стран. ; не так-то легко это понять, учитывая, что в стране с населением в 40 млн человек было в то время всего 60 ООО евреев! (см. гл. 12).