Александр Зиновьев - Живи

— Чего же ты хочешь?

— Чего-нибудь особенного, яркого.

— А с Солдатом тебе не скучно будет?

— Так ты сам говоришь, что он на мне не женится.

Она убежала «спасать» Солдата. Любопытно, как сложились бы наши отношения, если бы у меня была отдельная квартира. Скорее всего Невеста не выдержала бы и вышла бы за меня замуж. У нас появились бы дети. Семейные хлопоты завладели бы ею. Она подурнела бы. Ей было бы не до распутства. И мы были бы счастливы в общепринятом смысле слова «счастье». Но мне и этого было бы достаточно.

В соседнем доме живет мой ближайший друг Сергей Григорьев. Он слепой. И наши общие знакомые за глаза так и зовут его Слепым. Хотя он родился не в «Атоме», как я и Теоретик, он тоже жертва того же общественного прогресса. Родился он с кровавыми бусинками вместо глаз. Бусинки удалили. Матери предложили отказаться от ребенка, но она заявила, что лучше покончит с собой, чем сделает это. Отец мальчика отказался жениться на его матери и навсегда исчез из их жизни. Детство мальчика — детские ясли, детский сад, ящик около койки матери. Лишь когда мальчик пошел в школу, им дали крохотную комнатушку в коммунальной квартире. Квартиру в нашем доме Слепой получил, лишь став преподавателем института.

Слепой выдумывает «сумасшедшие» теории, которые никто не признает и нигде не хотят печатать. Например, он построил теорию абсолютной пустоты, в которой доказал целый ряд утверждений, кажущихся невероятными: любой объем пустоты может сжиматься в безразмерную точку и, наоборот, безразмерная точка может расшириться в пустоту любого объема; все процессы в пустоте могут происходить с любой скоростью вплоть до бесконечно большой; в любой точке абсолютной пустоты может спонтанно появиться любое количество вещества и, наоборот, любое количество вещества может беспричинно исчезнуть в абсолютной пустоте. Другая его теория — теория уникальных явлений. Согласно этой теории явления с достаточно высокой степенью организации неповторимы. Так, он высчитал, что наша планета является единственной во Вселенной, пригодной для жизни разумных существ; и что никаких разумных существ, кроме человека, нигде нет и не будет. Так что если человечество погибнет на Земле, Вселенная никогда не породит разумных существ вторично.

Слепой много читает, причем — не только по — русски, но и по — немецки, английски и французски. Он выписывает книги на западных языках из-за границы. Конечно, за счет общества слепых. Благодаря его усилиям там образовалась приличная библиотека иностранных книг. Кроме того, ему читают книги на разных языках специальные чтецы, оплачиваемые обществом слепых.

У Слепого на двоих с матерью отдельная двухкомнатная квартира. Опять-таки преимущество уродства. Если бы он был зрячий, такую квартиру ему не дали бы. К тому же он схитрил. Ему положена дополнительная жилплощадь на собаку — поводыря. Площадь он «выбил», а собаку заводить не стал, К тому же собаке положено особое мясо и субпродукты по сниженной цене. Хотя мясо «собачье», однако оно ничуть не хуже того, какое выдают у нас в столовой по списку.

После ухода Невесты я иду к Слепому пить чай. Это стало традицией. Мать Слепого любит меня. И если я задерживаюсь, сама приходит за мной. И я их тоже люблю.

У Слепого сидит Катя, молодая, довольно привлекательная, незамужняя женщина, учительница английского языка в школе. Ее прозвали Моралисткой за страсть к морализаторству. Она читает Слепому книги на западных языках и заодно удовлетворяет его плотские потребности. Первую часть ее работы оплачивает общество слепых, вторую часть она выполняет бесплатно, по доброте душевной. Но при этом не теряет надежды женить на себе Слепого. По всякому поводу она читает всем нравоучения. Однажды мы засиделись долго у Слепого, и я провожал ее до автобусной остановки. К нам пристали подвыпившие хулиганы. Я сбил одного с ног. Второй сбежал. Моралистка обвинила меня в превышении меры самозащиты. Я сказал, что человек имеет моральное право защищать себя от насилия со стороны превосходящего по силе врага всеми доступными средствами. Она обвинила меня в безнравственности. Но в общем и целом она — очень хороший человек. После чая у Слепого я иду в «Клуб». Слепой остался дома — надо готовиться к научной конференции в университете.

В середине нашего двора имеется огороженное металлической сеткой пространство с убогими сооружениями и чахлой растительностью. Это — детская площадка. Но служит она главным образом для других целей: тут распивают алкогольные напитки, распевают наши бодрые советские и тоскливые дореволюционные песни и отсыпаются с перепоя пьяницы, кормящиеся в нашем магазине. Кормятся они с черного хода, расположенного в пяти шагах от детской площадки. Жители района называют это мрачное место «Клубом алкоголиков», или просто «Клубом». Название приобрело официальную силу. Когда в городе проводилась очередная антиалкогольная кампания, в газетах появлялись гневные статьи с требованием наконец-то прикрыть «Клуб» — самое позорное пятно на нашем новом образцово — показательном районе. Вслед за этим во дворе появлялись полупьяные личности с ящиком и молотком, приколачивали сетку к столбам, чтобы алкаши не могли проникнуть в Клуб, брали поллитровку с черного хода, подползали под сеткой в Клуб, упивались там окончательно и мирно засыпали. Милиция смотрит на Клуб сквозь пальцы: пьяным все равно где-то валяться надо, так уж пусть лучше тут, не на виду. Наш участковый сказал, что по валяемости пьяных на тротуарах на проезжей части улицы наш район благодаря Клубу вышел на первое место в городе.