Коллектив авторов - Многосторонняя дипломатия в биполярной системе международных отношений (сборник)

Иранская делегация, в свою очередь, пыталась добиться предоставления шахскому режиму массированной экономической помощи в качестве компенсации за те риски, которыми подверг себя, по утверждению официального Тегерана, Иран, вступив в Багдадский пакт. Когда успеха на этом направлении добиться не удалось, то по наблюдению британского посла в Баг даде М. Райта, возникло такое впечатление, что Иран всецело сосредоточился на том, чтобы следующее заседание Совета Багдадского пакта прошло в Тегеране, под председательством шахского режима. Когда соответствующее решение было принято, то удовлетворенная этим иранская сторона активного участия в дальнейших дискуссиях больше не принимала [431].

Итог первого заседания Совета Багдадского пакта сводился к проявлению разновекторного характера целей участников пакта. Британские дипломаты, работавшие в регионе, пришли к выводу, что будущее Багдадского пакта зависит от того, будет ли урегулирован арабо-израильский спор и удастся ли добиться вхождения в пакт новых членов, особенно Соединенных Штатов [432]. Особую тревогу западных стран вызывала невозможность удержания внимания мусульманских участников пакта исключительно на советской «угрозе».

Практически все азиатские члены Багдадского пакта держали в уме соображения, либо не имевшие никакого отношения к главному конфликту «холодной войны», либо связанные с ним лишь косвенно. Даже Турция, постоянно в переговорах с Западом ссылавшаяся на возможность советской непрямой «агрессии» через Иран и арабские страны [433], пыталась заручиться всесторонней поддержкой в решении своих локальных проблем. Существовал, например, конфликт между Анкарой и Дамаском из-за Искендеруна (Александретты). Да и греко-турецкое противостояние по кипрскому вопросу требовало усиления дипломатических и военных возможностей Анкары.

Другое государство, стоявшее у истоков создания Багдадского пакта – Ирак, как оценивали американские эксперты в области разведки, «руководствовался мотивами, далекими от желания создать эффективную оборонительную организацию», а именно: стремлением заменить англоиракский договор новым соглашением, не ущемлявшим бы чувства национального достоинства иракцев, получить предлог для реализации своих амбициозных планов в отношении Сирии под видом расширения состава участников пакта, усилить свои позиции в межарабском соперничестве и получать военную помощь не только от Великобритании, но и от Соединенных Штатов на постоянной основе [434].

На увеличение американской военной помощи рассчитывал и Пакистан. Ссылаясь на свое членство в Багдадском пакте, Карачи пытался оправдать укрупнение пакистанской армии, направленное, в основном, против Индии и, в меньшей степени, против Афганистана, с которым у Пакистана сложились натянутые отношения по пуштунскому вопросу. Участие Пакистана сразу в двух военно-политических блоках – СЕАТО и Багдадском пакте, как надеялось пакистанское руководство, должно было повысить престиж страны на международной арене и в мусульманском мире, в частности.

Что касалось Ирана, то, как уже отмечалось, для шаха было важно добиться военных обязательств Запада по обороне его страны, а также подавить активность оппозиционных сил, опираясь на поддержку западных стран. Шахский режим питал надежды и на то, что членство в Багдадском пакте даст ему дополнительный рычаг влияния при решении вопросов с западными нефтяными компаниями. В Вашингтоне и Лондоне скептически относились к весомости вклада Ирана в оборону региона. Американские дипломаты прогнозировали, что как только начнется война, шах тут же бежит из страны и гражданское правительство рухнет. К тому же в Вашингтоне признавали, что размещения американских баз или даже складов оружия на иранской территории ожидать не приходилось. Согласно иранскому законодательству шах не имел права отдавать вооруженные силы страны под иностранное командование и не мог размещать чужеземные войска на территории Ирана в мирное время [435].

Единственной западной страной – полноценным участником Багдадского пакта оставалась Великобритания, для которой этот пакт представлял возможность, аннулировав англо-иракский договор 1930 г., сохранить свое военное присутствие в районе Персидского залива. Уход Великобритании из Индии и Палестины в 1947 г., а также ликвидация британской монополии на добычу иранской нефти в начале 1950-х гг. и эвакуация британских войск из района Суэцкого канала, начавшаяся в 1954 г., ослабляли британские возможности по защите собственных интересов в Ближневосточном регионе. Багдадский пакт предоставлял Лондону право доступа к военным базам в Турции и Ираке в случае обострения международной обстановки. Очевидно, что британское руководство рассматривало данный пакт как защиту нефтяных месторождений в районе Персидского залива, причем, как подчеркивалось в дипломатических документах Великобритании, «основную угрозу этим интересам представляет растущее влияние Египта» [436]. Этот вывод в значительной мере предопределил стремление Лондона добиваться вхождения в состав Багдадского пакта Иордании.