Коллектив авторов - Многосторонняя дипломатия в биполярной системе международных отношений (сборник)

Первоначальный проект декларации был подготовлен в Москве, в аппарате ЦК КПСС. Доступные на сегодняшний день архивные документы не отражают непосредственного участия представителей иностранных компартий в работе над проектом на раннем этапе. Учитывая, что в августе на встрече с югославами проявились (как и ожидалось) разногласия по целому ряду вопросов, а вместе с тем участию СКЮ в совещании придавалось первостепенное значение, в Москве было решено за несколько недель до совещания ознакомить лидеров СКЮ с подготовленным проектом декларации, чтобы согласовать все спорные моменты. После того, как к середине октября работа над первоначальным проектом была завершена, в Белград для обсуждения текста документа с представителями СКЮ выехали эмиссары КПСС – заведующие отделами ЦК, отвечавшими за связи с иностранными компартиями, Ю. В. Андропов и Б. Н. Пономарев [1040]. 15 и 18 октября они имели беседы с представителями высшего югославского руководства Э. Карделем, А. Ранковичем и В. Влаховичем. Окончательное решение было принято Исполкомом ЦК СКЮ 17 октября. С югославской стороны было заявлено, что хотя документ этот по сути правильный, вместе с тем его подписание создало бы для СКЮ немалые, прежде всего внешнеполитические и внешнеэкономические трудности. Оно было бы воспринято на Западе как отказ ФНРЮ от политики нейтралитета, пересмотр всей внешнеполитической концепции, вхождение страны в «социалистический блок», и это могло бы возыметь для Белграда далеко идущие последствия.

Как раз накануне первой беседы Андропова и Пономарева с Карделем, 14 октября, правительство ФНРЮ, выполняя обещание, данное советскому руководству в начале августа, признало ГДР. Это вызвало жесткую реакцию ФРГ. В соответствии с так называемой «доктриной Хальштейна» признание ГДР автоматически влекло за собой разрыв дипломатических отношений ФРГ с соответствующей страной (исключение было сделано лишь для СССР, о чем канцлер ФРГ К. Аденауэр договорился с советскими лидерами во время визита в Москву в сентябре 1955 г.). Следуя этой доктрине, правительство ФРГ 19 октября объявило о разрыве дипотношений с Югославией. Предвидя такой результат в свете первых же жестких заявлений Бонна, Кардель 18 октября откровенно заявил Андропову и Пономареву, что не хотел бы для своей страны новых осложнений с Западом, тем более в момент, когда Югославия особенно нуждалась в экономической помощи (в том числе в поставках зерна вследствие неурожая).

Руководству СКЮ особенно не понравился в представленном Москвой проекте декларации тезис о борьбе с ревизионизмом. Небезосновательно спроецировав его на свою партию, Кардель заметил, что подписание СКЮ документа подобного содержания может создать впечатление, что югославские коммунисты, неоднократно обвинявшиеся в ревизионизме (не только при Сталине, но и позже, в том числе в связи с позицией, занятой в отношении венгерских событий), признают свои мнимые ошибки, выступают с самокритикой. В действительности же они отнюдь не считают звучавшую критику справедливой и не собираются сдавать своих позиций. Вообще публикация декларации, указывающей на существование социалистического лагеря, по мнению лидеров СКЮ, заставит многих подумать о возрождении Коминформа (теперь уже с участием югославов), что неизбежно обострит разногласия в рядах коммунистов разных стран и вызовет негативную реакцию в мире. С другой стороны, жесткость некоторых положений декларации (там, где дело касалось, в частности, критики американского империализма), по мнению югославских деятелей, может только сыграть на руку реакционным кругам на Западе, которые, ссылаясь на коммунистическую угрозу, развяжут массированную пропагандистскую кампанию против социалистических стран. Не желая связывать себя подписанием жестких заявлений от имени социалистического блока, югославы вместе с тем совсем не хотели снова оказаться в положении изгоев в коммунистическом движении [1041]. Они высказались за многообразие форм контактов между компартиями, проведение совещаний и дали принципиальное согласие приехать в Москву в дни празднования 40-летнего юбилея Октябрьской революции для участия не только в юбилейных торжествах, но и в запланированном совещании представителей компартий социалистических стран, равно как и во встречах с деятелями других компартий. По их мнению, оптимальной стала бы публикация в прессе по итогам совещания компартий соцстран не амбициозной политической декларации, а только краткой информации о проведении встречи без детализации обсуждавшихся вопросов.