Иосиф Дискин - Альтернативы «российского прорыва»

Однако здесь успехи не слишком велики. Специализированные структуры бизнеса, формально ориентированные на общественные интересы и призванные обеспечить соответствующее регулирование и контроль, далеки от реализации возложенных на них функций. Так, известны претензии ведущих банков и ЦБ РФ к Ассоциации российских банков. Долгие годы эта Ассоциация слишком терпимо относилась к предельно сомнительным практикам многих своих членов. Лишение лицензий, оздоровление нескольких сотен из них пролило свет на то, о чем знали многие члены сообщества. Где уж тут общественные интересы и даже забота о законности. Аналогична ситуация и с деятельностью многих СРО, призванных осуществлять горизонтальный контроль, но вместо этого обсуживающих интересы своих учредителей.

Тем не менее события последних лет в целом были связаны с позитивной эволюцией институциональных оснований. В их результате возрос статус рыночных механизмов, включая легальные механизмы поддержания контрактных обязательств. В последние годы в состав институциональных норм, которые необходимо учитывать при оценке угроз применения санкций, все больше, как мы уже видели, стали входить нормы закона, формальные нормы в целом. Отражением этого процесса стал рост доверия населения к судебным и правоохранительным органам.

Так, по данным опросов ВЦИОМ, за последние годы доверие к ним превысило уровень недоверия, тогда как еще несколько лет назад этот баланс был отрицательным [212]. При этом следует отметить, что уровень доверия к правоохранительным органам, с которыми россияне больше сталкиваются, существенно выше, чем доверие к судебным органам, о которых они судят больше по информации СМИ, Законодательство еще не стало доминирующим регулятором. Но фактом является то, что оно стало существенно более значимой рамкой, учитываемой при планировании бизнеса и администрировании, что уже трудно отрицать тем, кто ориентируется на эмпирические данные, и что согласуется с изложенными выше представлениями о тенденциях конвенционального генезиса.

Эти обстоятельства следует иметь в виду при анализе процесса формирования рассматриваемых конвенций, а также при выработке путей реформирования институциональной системы. Без изменений в пространстве «мнений и представлений», распространяемых референтными группами, прежде всего СМИ и «экспертным сообществом», эволюция конвенции малореальна.

В этом смысле рост общественного внимания к проблемам коррупции, повышение ее значимости в социологических опросах, как представляется, не столько симптом роста ее масштабов, сколько индикатор того, что коррупция все более неприемлема для активных групп общества. Эта фокусировка общественного внимания на проблемах коррупции – необходимая предпосылка для ее обуздания.

Теперь необходимо рассмотреть альтернативы институционального генезиса, условия их реализации и оценки результатов их реализации.

Перспективы институционального генезиса. Недостатки институциональной среды, основанной на формировании институциональных конвенций, становятся все очевидней для их участников. Но пока еще большинство готово мириться с этими недостатками. Как говорится, лучше хоть эти, все еще недостаточно прочные конвенциональные механизмы, чем тотальная слабость институтов, нестабильность и беспредел 1990-х гг. Но, как показывают опросы, это большинство быстро тает.

Несколько лет назад при обсуждении «путинской конвенции» автор указывал на возможность ее эволюции в сторону усиления роли легальных норм. Сегодня это, казалось бы, очевидно, но политическая предзаданность видит иное: «…мы склоняемся к тому, чтобы считать сети явлением, скорее всего, фазовым. Фазовым, понятно, в типологическом смысле. Хронологически же сама фаза может для тех или иных групп растянуться надолго или даже превратиться в стационарный механизм, страховочный, демпфирующий, снижающий риски и т. п. И это, конечно, не социальная динамика, а социальная патология. Феномены изменений выражаются здесь в процессах распространения, проникновения, просачивания неформальных отношений в рамки все новых и новых институтов, возникновении возможностей доступа к закрытым прежде позициям во владении и распределении ресурсов» [213].

В этой позиции налицо противоречие. С одной стороны, признание, что развитие сетей (соотносимое с развитием конвенции) – «механизм страховочный, демпфирующий, снижающий риски и т. п.». Но это как раз и означает, что этот «механизм» реализует важные институциональные функции. С другой, заявление, что это «не социальная динамика, а социальная патология», свидетельствует о нежелании социологов видеть реальность, отклоняющуюся от теоретического мейнстрима. Представляется, что это следствие игнорирования специфики российской социальной трансформации, особенностей отечественных механизмов социального регулирования.