Иосиф Дискин - Альтернативы «российского прорыва»

– принцип профессионализма и ответственности: принципиальные положения призваны опираться на эмпирически подтвержденные аргументы признанных профессионалов и противостоять искушениям идеологически вдохновленного догматизма, а также примитивным рецептам популистов и авантюристов. Очевидно, что реализация этого принципа находится в сложных отношениях с модными сегодня концепциями «прямой демократии», базирующимися на либеральной догме о возможности граждан принимать рациональные решения по проблемам любой сложности;

– принцип измеримости: принципиальные положения «консервативной модернизации» должны обеспечить возможность их непротиворечивого развертывания в эмпирические проверяемые индикаторы. Этот последний принцип тесно связан с принципом профессионализма и с требованием «человеческого измерения». Он также тесно связан с принципом разграничения, т. к. без реализации принципа измеримости невозможно отграничиться от различных догматических концепций, которые не готовы к содержательной декомпозиции представлений, необходимых для соответствующей эмпирической верификации.

Выдвижение таких принципиальных требований задает высокую планку для нашего дальнейшего обсуждения. В то же время из содержания этих требований должно быть видно, что весь ход нашего предшествующего обсуждения как раз и был призван создать необходимые предпосылки для разработки таких положений с тем, чтобы выводы анализа соответствовали этим, на тот момент еще эвентуальным требованиям.

Поэтому необходимо провести определенную «сборку» результатов предшествующего обсуждения на предмет их соответствия выдвинутым принципам.

В первую очередь важно обсудить те принципиальные положения консерватизма, которые должны быть спроецированы на проблему выбора стратегии развития, в нашем случае «российского прорыва». Здесь нам уже недостаточно метафоры – «умные перемены».

В контексте этого обсуждения можно говорить о том, что консерватизм, рассматриваемый в качестве основания стратегии развития, в соответствии с принципом историзма, безусловно, носит социально-исторический характер. Он опирается на содержательный анализ предшествующего развития. Он не относится к итогам этого развития с негодованием и презрением, а ведет буквально скрупулезный содержательный анализ вызовов и противоречий, движущих сил и мотивов, которые обусловили результаты предшествующего развития.

Легко предвидеть возражения, связанные с тем, что исторический материализм также предусматривал такой же анализ. Яркий пример – блестящая работа К. Маркса «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта».

Это отчасти верно. Принцип историзма роднит эти две концепции.

Однако разница между консерватизмом и марксизмом заключается в телеологической предзаданности результатов исторического развития, заложенной в марксистском концептуализме. В.И. Ленин не раз подчеркивал, что неизбежность установления диктатуры пролетариата в качестве результата действия исторических процессов – основополагающая концепция марксизма.

Здесь налицо аллюзия с «концом истории», выдвинутая апологетом либерализма Ф. Фукуямой.

Этот вывод усугубляется еще и тем, что марксизм недолго развивался в соответствии со своими методологическими основаниями. Довольно быстро он был безмерно опошлен догматиками, нагло надевшими на себя сверкающие доспехи исторического материализма.

Консерваторы в своем большинстве ориентированы генетически и не предвосхищают «конца истории», в отличие от их оппонентов, как либеральных, так и марксистских. Различает их, как известно, лишь видение «конца истории».

Платой за отказ от последовательного историзма является идеологическое и телеологическое доктринерство. Н.А. Бердяев замечательно описал последствия этой платы: «Доктринерская отвлеченная политика всегда бездарна – в ней нет интуиции конкретной жизни, нет исторического инстинкта и исторической прозорливости, нет чуткости, гибкости и пластичности. Она подобна человеку, который не может поворачивать шею и способен смотреть лишь по прямой линии в одну точку. Вся сложность жизни ускользает от взора, живая реакция на жизнь невозможна. Отвлеченные доктринеры в политике думают, что они далеко видят… Они не пророки и видят лишь свои отвлеченные доктрины, а не грядущую жизнь» [285].

Историзм и стремление видеть «сложность жизни» связывает консерватизм с проблемным подходом, который, как мы видели выше, позволяет перевести анализ взаимоотношений ценностей и интересов, целей и методов на более инструментальный уровень, обеспечить учет как телеологических требований, так и генетических условий.