Иосиф Дискин - Альтернативы «российского прорыва»

Такая позиция лидеров, пользующихся доверием и поддержкой хотя бы части гражданского общества, способна запустить процесс его нравственного самоочищения. Эти образцы «действенной нравственности» могут (например, через каналы специализированных внутренних коммуникаций структур гражданского общества) приобрести известность, социальный статус и стать инструментальной основой для утверждения новой, более высокой нравственной планки.

За этими рассуждениями не только теоретическая конструкция, но и исторический опыт. Важным средством социализации и социальной интеграции протестантских и им подобных общин (которые, впрочем, задали образцы гражданскому обществу Запада), как уже отмечалось, были систематические дискуссии по нравственно-этическим проблемам, имеющие задачу актуализации и адаптации доктринальных норм к социально-экономическим практикам. Здесь важно также отметить, что религиозные общины в ходе таких дискуссий осуществляли как раз функции социализации и социальной интеграции. Де Токвиль отмечал роль этих общин в формировании гражданского общества и демократической политической системы в Америке [256].

Горизонтальный контроль в рамках таких «семейноподобных» структур обеспечивал выявление тех их членов, которые принимали или, напротив, не принимали устанавливаемые нормы, ценности и представления.

Автор совсем не призывает слепо следовать этим образцам. Напротив, здесь важно действовать «без фанатизма», с соблюдением принятых в нашем обществе норм взаимного уважения и доброжелательства. При этом мне кажется, что угроза «фанатичных» проявлений много ниже, чем сила инерции, связанной с сохранением существующего нравственного порядка. В силу этого вряд ли стоит сдерживать исходный нравственный посыл, направленный на перемену вряд ли далее терпимой ситуации.

Для нашего обсуждения важно зафиксировать, что в структурах российского гражданского общества достаточно развиты механизмы горизонтального контроля, выступающие необходимым условием социальной интеграции. Это создает необходимые предпосылки для искомого развития социальной интеграции.

Проблема в том, что осуществление горизонтального контроля в структурах гражданского общества для своего успеха должно стать отрефлексированной и целенаправленной функцией. Но это опять же задача запуска активного обсуждения этой проблемы в структурах гражданского общества, выработка приемлемых средств, их апробирование и последующее масштабирование.

Но нужно понимать, что на этом пути стоят высокие барьеры. Во-первых, доминирование либерального догматизма в российском гражданском обществе превращает любые предложения об усилении горизонтального контроля жупелом – «пережитком совка», попытками вернуть комсомол, партию, товарищеские суды. Преодоление этого барьера неразрывно связано с содержательным преодолением «либерального» догматизма, развитием просвещения относительно механизмов функционирования гражданского общества, в том числе механизмов, реально существовавших на Западе до «псевдолиберальной» гражданской религии.

Во-вторых, широко распространенные в нашем гражданском обществе «фантомные боли» идеологического прессинга, которые создают опасения, что целенаправленный горизонтальный контроль превратится в «охоту на ведьм», в поиск «врагов народа». Эти риски нельзя совсем сбрасывать со счетов. Блокировать их может только рост социальной культуры самого гражданского общества, осознание им своих задач и функций в рамках общего развития страны.

Преодоление обоих барьеров возможно на основе широкого понимания того, что механизмы горизонтального контроля изначально были имманентным признаком структур гражданского общества. Собственно, преобладание горизонтального контроля над контролем вертикальным и является отличительным признаком гражданского общества. Именно продвижение целей сущностного развития гражданского общества может стать прочной опорой в преодолении этих барьеров.

В рамках укрепления социального фундамента российского общества существует еще одна проблема, непосредственно связанная с отмеченным выше разрывом между ценностной компонентой социальных представлений россиян, с одной стороны, и рефлексией структуры собственных и более широких социальных интересов, с другой. Продвижение «гражданского измерения» «российского прорыва» непосредственно связано с восстановлением значения социальных интересов формировании социальных представлений и, соответственно, решений россиян.