Майкл Хадсон - Убийство Хозяина - Как финансовые паразиты и долговое рабство разрушают мировую экономику

Современное европейское банковское дело восходит к крестовым походам, которые катализировали его огромным вливанием серебра и золота, награбленного в Константинополе (венецианский дож финансировал это завоевание в обмен на четверть военной добычи — инвестиции в собственный капитал, а не долговые требования). Как и в древности, храмы играли ведущую роль в развитии договорной банковской практики через обширные сети. Крупнейшими церковными банковскими орденами были Орден рыцарей-тамплиеров или храмовников и Орден Святого Иоанна, также известный как Орден рыцарей-госпитальеров. Задолжавшие правители Франции и Англии захватили богатство храмовников в 1306 году, когда король Франции Филипп удобно обвинил орден в ереси и содомии — традиционной метафоре «бесплодного кредитования» и оскорбительного антиобщественного поведения.

Их действиям последовали частные банкиры во главе с теми из них, кто был близок к папству. Начисление процентов было узаконено тем фактом, что кредиторы и основные заёмщики находились на вершине социальной пирамиды. Банкиры предоставляли кредиты правителям для выплаты «гроша святого Петра» (первоначально взимая налог в 1 пенс с каждого дома в королевстве) и других подношений папству и всё чаще — для ведения войн. Но война не всегда прибыльное дело, и если движущая сила войны — деньги, то обычно это означало кредит. Надежды нажиться на военных завоеваниях быстро сменились всё большими долгами.

Христианские санкции против начисления процентов были достаточно строгими, поэтому банки сосредоточились на взимании ажио (разницы между курсами валют), якобы комиссии за конвертацию валюты и перевод платежей. До 19-го века фокус банковского дела оставался международным, начиная с 14-го века, когда итальянские банкиры захватили лидерство в организации треугольного потока товаров и денег. Чтобы удовлетворить требования папы о пожертвованиях, Британия экспортировала шерсть во Фландрию, где та вплеталась в текстиль и продавалась главным образом итальянцам.

Исторически сложилось так, что большинство кредитов правительствам было направлено на военные займы. Когда у Габсбургов и других правителей возникали проблемы с выплатой своих долгов, банкиры настаивали на выплате в виде передачи прав собственности на шахты и другие природные ресурсы, находящиеся в государственной собственности. Правители также создавали коммерческие монополии для приватизации: Ост-Индские и Вест-Индские компании Голландии, Великобритании и Франции, а также аналогичные эксклюзивные привилегии (буквально «частное право») для торговли с конкретными регионами и т.п. Эти «коронные», государственные корпорации платили дивиденды от извлечения монопольной ренты, а не с прибыли от промышленного производства.

От королевских военных долгов до фондового рынка

Фондовые рынки в их современном виде были созданы в основном для продажи акций этих новых королевских монополий, принимая платежи государственными облигациями. Так Великобритания создала Ост-Индскую компанию в 1600 году, Банк Англии — в 1694 году (с монополией компании на выпуск собственных банкнот) и подобные торговые привилегии для определённых регионов или другие монопольные права для продажи, главным образом держателям облигаций.

Чтобы максимизировать то, что они получили за эти монополии, правительства продвигали фондовые рынки как спекулятивный инструмент. «Безумие толпы» всегда требовало разжигания войны со стороны государственных чиновников и лиц, формирующих общественное мнение. А правительства Великобритании и Франции, чтобы максимально увеличить то, что они могли бы получить от держателей облигаций, спонсировали финансовые пузыри, стремясь освободить себя от необходимости взимать налоги для уплаты процентов. Отличие пузырей с компаниями «Миссисипи» и «Южного моря» 1710-х годов от предыдущих продаж королевских монополий на фондовом рынке заключалось в том, что они не стоили тех денег, которые публику убедили заплатить. Тем не менее, опыт помог катализировать фондовый рынок как популярный инвестиционный инструмент. Его привлекательность, а также финансовые пузыри, всегда давали надежду на быстрый и лёгкий доход, обычно за счёт привлечения заёмных средств.

Эта тактика была усовершенствована Джоном Ло, шотландским экономистом, который служил генеральным контролёром Франции при герцоге Орлеанском в начале 1700-х годов. Чтобы распоряжаться королевским долгом Франции, он создал компанию «Миссисипи компани» для развития рабства на плантациях в местах, которые позже получили название территории Луизианы (в честь Людовика XIV). Великобритания скопировала эту схему, надеясь списать свои военные долги с помощью приватизации монополии работорговли «Асьенте» (asiento), которую её флот выиграл у Испании. Этот договор стал единственным активом недавно зарегистрированной компании «Южное море», названной так потому, что рабов отправляли из Африки в Новый Свет через Южную Атлантику. Вместе эти два спонсируемых правительством пузыря обещали огромное богатство благодаря основному сектору роста с 18-го века: африканской работорговле, тогдашней версии пузыря доткомов в 1990-е годы. Выгодоприобретателями стали французское и британское правительства, а также инсайдеры, которые стали частью того, что сегодня называется операцией «накачать и сбросить» ( pump and dump ) .