Майкл Хадсон - Убийство Хозяина - Как финансовые паразиты и долговое рабство разрушают мировую экономику

«Возникший долг придётся обслуживать за счёт будущих доходов», — отметил Пол Крейг Робертс, — «это не портрет капитализма, который развивает экономику путём инвестиций». Почему инвесторы должны участвовать в капитале компании, которая не вкладывает средства в собственный бизнес?

Объяснение состоит в том, что финансовый инжиниринг заменил инжиниринг промышленный. Акции компаний, чьи менеджеры используют прибыль для обратного выкупа акций, оказались более прибыльными, чем акции старомодных промышленных компаний, которые реинвестируют свои доходы в накопление материального капитала и новый найм для увеличения продаж.

В отличие от корпоративных рейдеров 1980-х годов, печально известных как «варвары у ворот» и «использовавших чужие деньги для финансирования поглощений», сегодняшние руководители компаний совершают «налёты» на поток доходов своей собственной компании. Их поддерживают самопровозглашённые акционеры-активисты. Результатом является краткосрочный финансовый подход менеджеров, которые хватают деньги и сбегают. Такая философия управления является вычитающей, а не продуктивной в смысле увеличения общественных средств производства или повышения уровня жизни.

Политика Федеральной резервной системы по количественному смягчению, реализованная в 2008 году (создание большего количества банковских резервов для кредитования покупки активов), делает всё более выгодным получать у банков кредиты с низкой процентной ставкой, покупать акции, дивиденды которых дают более высокую доходность, и прикарманивать разницу. Этот процентный/дивидендный арбитраж повышает цены на акции, направляя больший банковский кредит на достаточный прирост капитала для покрытия того, что выплачивается в виде дивидендов и банковских процентов. Со времени своего послекризисного минимума в марте 2009 года фондовый индекс S&P 500 почти утроился, в то время как средняя заработная плата и прочие экономические показатели стагнировали в результате долговых накладных расходов, оставшихся после финансового кризиса.

Но при этом фондовый рынок и корпоративный сектор становятся всё более и более обременены долгами по тому же сценарию, который разрушил рынок недвижимости. Это не ново. Ещё в 1910 году в своём труде «Финансовый капитал» Рудольф Гильфердинг охарактеризовал крупный финансовый капитал как извлекающий: «Собственность перестаёт выражать какое-либо конкретное производственное отношение и становится требованием к доходности, очевидно, не связанным с какой-либо конкретной деятельностью». Эффект финансиализации заключается в отвлечении корпоративных денежных средств от инвестиций и создания рабочих мест. Как следствие этой долговой дефляции (описанной ниже в Главе 11) председатель Федеральной резервной системы Джанет Йеллен заявила: «Это говорит о глубине ущерба, который спустя пять лет после окончания спада рынок труда ещё должен полностью возместить». Такое возмещение не является целью финансового инжиниринга. Большинство корпоративных стратегов считают низкие заработные платы преимуществом, а не ущербом.

Тем не менее, что касается теоретической экономики, выплаты более высоких дивидендов не должны иметь значения. Теорема Модильяни-Миллера (названная в честь лауреатов Нобелевской премии Франко Модильяни и Мертона Миллера) считает дивиденды несущественными, «математически доказывая» (так, как это делают экономисты), что коэффициенты выплат не влияют на оценку акций, поскольку инвесторы достаточно умны, чтобы рассматривать рост балансовой стоимости в результате реинвестирования капитала в той же плоскости, что и выплаты дивидендов. Этот принцип, согласно которому дивидендная доходность не имеет никакого значения для ценообразования акций, является основным при обучении в бизнес-школах.

Если учёные правы, а крупные финансы так хорошо осведомлены и мудро распределяют ресурсы, как могут существовать корпоративные рейдеры? Портрет инвесторов Модильяни-Миллера игнорирует финансовый маневр для поднятия акций в краткосрочной перспективе с целью вознаграждения «быстрых» спекулянтов и менеджеров, чьи бонусы привязаны к ценам на акции. Инвесторы могут быть умны, но действительно ли они заинтересованы во взятии на себя задачи долгосрочного планирования, которое учёные-экономисты хотят на них возложить? Или они хотят сделать активы ликвидными, взять деньги и убежать?

Денежная позиция компании не улучшается от более высоких цен на акции, если она не планирует выпускать новые акции по более высокой цене, чего не происходит. Кроме того, рост соотношения цена акции/прибыль означает снижение дивидендной доходности для новых покупателей. Фокус инвестиций смещается от инвестирования для расширения бизнеса и получения большего дохода к поиску прироста капитала.