Майкл Хадсон - Убийство Хозяина - Как финансовые паразиты и долговое рабство разрушают мировую экономику

Как и многие знатные аристократы, Сен-Симон пришёл к осуждению наследственных привилегий своего класса как бесполезного для общества бремени рантье. В возрасте шестидесяти лет, в 1819 году, он опубликовал сатиру «Политическая парабола», в которой правящая аристократия Франции изображалась как живущая на наследственном богатстве, собирающая ренты и проценты без выполнения производительной функции. Французская революция свергла это наследственное феодальное дворянство политически, но не экономически.

В этом отношении Сен-Симон был реформатором рынка. Что сделало Сен-Симона более радикальным, чем сегодняшние сторонники свободного рынка, так это его отношение к наследственному богатству как к несовершенству рынка. Его последователи изображали ренту, проценты и дивиденды от владения землей, облигациями и акциями как остаточные послефеодальные накладные расходы. Это были требования о выплате дани из доходов и продукции общества, наследие «мёртвой руки» прошлого.

Ключевая реформа Сен-Симона состояла в том, чтобы заменить долговое финансирование акциями долевой собственности. По его словам, если заёмные средства инвестируются для получения прибыли, заёмщик может выплачивать проценты с доходов предприятия, как дивиденды от его доходов. Дивиденды на акционерный капитал — буквально на долю владения — могут быть сокращены, когда прибыль падает. Но банковские кредиты и облигации приносят проценты, которые должны выплачиваться независимо от состояния должника. Отсутствие платежа по долгам может привести к дефолту и конфискации активов, когда кредиторы лишают должников права выкупа. Сен-Симон изложил логику для банков, чтобы они могли владеть акциями своих клиентов, а не выдавать прямые кредиты.

В надежде подготовить меритократию из промышленных инженеров последователи Сен-Симона изменяли роль правительства, чтобы оно отказалось от поддержки праздных аристократов-рантье. Они стремились создать новый тип промышленного капиталиста-труженика ( travailleur ) , предполагая, что талант лучше всего демонстрирует свои способности в промышленности. В отличие от «прожектёров», искателей приключений и пиратов времён Джона Лоу, эти банки должны были вкладывать средства непосредственно в промышленность, а не просто для спекулятивной или торговой выгоды.

В рядах капиталистов банкиры прославлялись как будущие организаторы и вдохновители промышленности. Согласно публикации 1831 года «Религия сенсимонизма, политическая экономия и политика», «банки играют роль капиталистов в своих сделках с теми тружениками — travailleurs, которым они ссужают деньги», позволяя «искусным людям» получать финансирование своего предприятия.

По мере того, как дух ранней промышленной и банковской реформы набирал силу, реформаторы-сенсимонисты привлекали сторонников, начиная от социалистов и заканчивая инвестиционными банкирами, и завоевывали поддержку правительства в своей политике в рамках Третьей империи Франции. Они пошли дальше, чем британские и американские сторонники земельного налогообложения, такие как Адам Смит и Джон Стюарт Милль, сделав больший акцент на необходимости финансовой реформы. В их ряды входили социальный теоретик Огюст Конт, экономист Мишель Шевалье, социалист Пьер Леру, инженер Фердинанд де Лессепс (планы каналов которого развивали идеи, инициированные Сен-Симоном), а также братья Эмиль и Исаак Перейр, основавшие кредитное общество Crédit Mobilier в 1852 году, чтобы придать институциональное выражение банковским идеалам Сен-Симона.

Эмилю Перейру (1800-1875) было суждено начать претворение в жизнь идеалов Сен-Симона. В 1830-х годах Перейр построил первую французскую железнодорожную линию (от Парижа до Сен-Жермена), а затем разработал другие маршруты. В 1852 году вместе со своим младшим братом Исааком (1806-1880) он основал акционерный банк Société Génerale du Crédit Mobilier. Их руководящим принципом было предоставление промышленникам недорогих долгосрочных кредитов для расширения производства.

Вместо предоставления займов непосредственно своим клиентам, банк Crédit Mobilier инвестировал в акции и облигации, выпущенные этими компаниями. Ожидалось, что прибыль превысит процентную ставку, по которой банк выплачивал вкладчикам. «В действительности это общество было гигантской холдинговой компанией, занимавшейся финансированием и управлением промышленными предприятиями», — отмечает Джордж Эдвардс. «Ценные бумаги контролируемых компаний использовались в качестве активов, на которые Crédit Mobilier выпускал собственные ценные бумаги для продажи населению. В течение ряда лет этот банк работал с большим успехом и сделал заметный вклад в развитие железных дорог и коммунальных служб».