Владимир Павленко - Мифы «устойчивого развития». «Глобальное потепление» или «ползучий» глобальный переворот?

Реализация «глобального плана», тесно связанного с интересами мировой олигархии, определенным образом соединена с принципом так называемого «революционного консерватизма». В том виде, в каком этот принцип был сформулирован Г. Уэллсом и — об этом следует говорить прямо — он послужил предшественником не только «Технотронной эры» и «Кризиса демократии», но и крайне правых идеологических течений, прежде всего нацизма.

Что такое революционный консерватизм?

В качестве метода преобразования социального и политического строя революция получила развитие не только в левых идеологических концепциях — марксизме и анархизме, но и в правых — консерватизме и неоконсерватизме, фашизме, нацизме.

Левые концепции, ставящие во главу угла смену отношений собственности и освобождение человека от эксплуатации и принуждения, рассматривают революцию как преобразования, осуществляемые «снизу» или «слева» (так называемая «революция-замещение»).

Правые концепции, делающие упор на создании в ходе революций новых исторических субъектов, считают, что эти преобразования осуществляются «сверху» или «справа» («революция-возникновение»). Главной общей чертой правых концепций является элитаризм и опора на «верхи» сложившейся общественной иерархии 194 . И, хотя ленинский тезис о «стихийности масс и сознательности социал-демократии» 195 позволяет рассматривать через призму определенной элитарности любую революционную концепцию, в правых концепциях элитарность, как правило, выражена значительно сильнее и отражает интересы претендующего на доминирование «избранного» меньшинства.

Другая сторона этого вопроса.

Энциклопедическое определение революции как «глубокого и качественного изменения в развитии общества, политических институтов и способе производства» 196 наделяет этот феномен двумя основными свойствами. С одной стороны, революция является локальным явлением, в рамках которого определяющей в каждой стране становится сумма внутренних факторов. С другой стороны, как указывал Ф. И. Тютчев, локальные революции, объединенные общей логикой и смыслом, превращаются в комплексный инструмент решения глобальных задач 142. Ряд исследователей, например американский социолог Ч. Тилли, вообще рассматривают революцию специальной управленческой технологией 197 . Эти точки зрения находят подтверждение в современных событиях. Например, разве не глобальные задачи решаются цепью явно объединенных общей логикой и смыслом арабских революций?

Кроме того, исследование содержания правых, консервативных революционных концепций, выражаемого представлениями о глубоком качественном изменении общественного развития, требует дополнительного разъяснения в вопросе о том, в чьих интересах такое изменение осуществляется. Одно дело, если это широкое общественное большинство, и совсем другое, если консервативная революция осуществляется в интересах элитарного меньшинства. Это чревато установлением корпоративных порядков, при которых страна управляется не как политический субъект, а как экономический, например как крупное предприятие или компания. Такой строй может привести к фашизму, и давайте признаем, что трудно не увидеть признаков усиливающегося корпоративизма в современной России.

Следуя единой логике и перебрасываясь из страны в страну, консервативные революции могут выходить за пределы национальных границ, распространяясь в региональном и даже глобальном масштабе.

Следует подчеркнуть, что правые и крайне правые идеологические платформы, например фашизм и нацизм, первоначально носили не революционный, а сугубо консервативный характер, представляя собой своеобразную встречную охранительную реакцию на глобальные изменения, порожденные французской и русской революциями. А в случае с Германией — еще и стремление сохранить за ней роль субъекта мировой политики, утраченную после поражения в Первой мировой войне. Известно, например, что Муссолини резко возвысил финансировавшую его приход к власти Римско-Католическую Церковь, восстановив папскую государственность, упраздненную в 1870 году масонской революцией Дж. Гарибальди.

Почему масонской? Наберемся терпения — обо всем по порядку.

В Германии же после прихода к руководству Немецкой рабочей партией (ДАП) в сентябре 1919 года Гитлера, переименовавшего ее в Национал-социалистскую рабочую партию Германии (НСДАП), его правой рукой и партийным идеологом стал выходец из России М. Э. фон Шойбнер-Рихтер, стоявший на монархических позициях. Этот политик, связанный кровными узами с известными дворянскими родами в России и Германии, явился одним из организаторов проведенного в 1921 году в Бад-Рейхенгалле (Бавария) русско-германского монархического съезда. На этом съезде было создано совместное монархическое движение «Aufbau» («Восстановление»), выступившее за реставрацию в обеих странах свергнутых монархий и создание их стратегического союза 144. С одной стороны, это свидетельствует о консервативном характере раннего нацизма; с другой — в нем появляются революционные черты, не выходящие пока за рамки религиозно-конфессиональной сферы и ограничивающиеся экуменизмом.