Виктор Каменев - Россия, 21-й век [СИ]

И он вошёл.

Садовник сидел на кровати, читая при свечах "Жития святых". Из прочей мебели присутствовали лишь стол и самодельная табуретка.

— Есть разговор, — сказал отец Лука.

Садовник отложил книгу в сторону.

Отец Лука взял табуретку и поставил её почти вплотную к коленям собеседника. Тот подобрал ноги. Отец Лука сел напротив него и уставился ему в глаза.

— Я тебя слушаю, — сказал садовник.

— Кто устроил пожар у отца Варсонофия?

— А мне почём знать? Там, вроде, расследование проводят. Что следователи говорят?

— Ты тут дурачком не прикидывайся! Мне это не нравится!

— Правда? — садовник напустил на себя удивлённое выражение. — А может быть и я тебе не нравлюсь? Так и скажи. Я свяжусь с центром и попрошу их прислать под твоё крылышко другого диверсанта.

Отец Лука вздохнул и ответил:

— Лекарь, я знаю, что ты любишь позубоскалить. Но в данном случае это неуместно. Могли ведь люди погибнуть.

— Что уместно, а что нет — решат в центре. Они тебе платят за то, что ты укрываешь меня, а твоих поучений мне не надо. Ещё вопросы?

— Чем тебе не угодил этот Варсонофий?

— А ты видал людей, живущих при его приходе? В чём только душа держится! Когда твоего Варсонофия спасали от пожара, из амбаров вытащили целую гору мешков со штампами благотворительных организаций. Что эти мешки делали в его амбарах? Их голодающим передавали, а не ему.

— Божий промысел, — ответил отец Лука. — И я не намерен этого обсуждать.

— Значит и пожар — тоже божий промысел. Чего ты тогда раскудахтался?

— Послушай, Лекарь…

— Нет, это ты послушай. В амбаре твоего Варсонофия пожарные обнаружили два мешка детских игрушек. Зачем они ему, скажи на милость? Сам он старый, сын его — где-то твоего возраста, внуков нет. Опять божий промысел? Твой Варсонофий тащит всё себе за щёки, как хомяк, а люди в его приходе голодают.

Отец Лука поднялся, отставил табуретку в сторону, снова сел.

— Вот за что вы, хахлы, так ненавидите православных русских людей? Мы должны держаться вместе, чтобы быть крепче. Вон, мой бельгиец рассказывал, до чего довели европейцев их безбожие и толерантность. Нехристи в Европе уже целую страну состряпали. И всё им мало.

— Вы со своим православием тоже нарулили. Мы от вас отделились, Сибирь с Дальним Востоком…

— Атеистический бред! — перебил отец Лука. — Сибирь никогда не была в составе Руси!

— Ага, расскажи мне. Я историю, слава богу, по нормальным учебникам изучал, а не по вашим, русским-православным.

— Повторяю ещё раз: Сибирь никогда не была русской!

— Дорулились до того, что для настройки компа вам приходится выписывать спецов из-за границы. Всё погромили и уничтожили, а нового ничего не построили.

— Всё, что было до Святой Руси — от беса.

— Церковь ваша от беса. Дурите людей, идиотов из них делаете. Вашему Путину уже лет сто двадцать, наверное, а он всё никак не помрёт. Может такое быть?

— Ты над святым не зубоскаль! — завизжал отец Лука. — Путина любит господь, и когда наступит время, он вознесёт его живым на небеса!

— Читывал я как-то архивы форумов столетней давности, — невозмутимо продолжал Лекарь. — Тогда интернет был другим, и любой мог в него войти, не только попы… Да не перебивай ты! Много чего там писали. Спорили. Помню, один рассказывал, что родился в двадцатом веке и про двадцать первый думал, будто там будет и космос, и робототехника, и вообще — невиданный взлёт. А вместо этого церквей понастроили.

— В прелести был этот твой из двадцатого века, — заметил отец Лука.

— И учить меня диверсионной работе не нужно, — неожиданно закончил Лекарь. — А то, может быть, мне ещё и помолиться надо, прежде чем на дело идти?

Отец Лука встал, развернулся и вышел.

Что за день сегодня? Ещё и диверсант будет здесь права качать!

Но делать нечего. Эти люди знали про него всё. Они показывали ему фотографии, на которых был он сам в тот момент, когда его одолели бесы. Ну, и платили, конечно.

Так что можно и потерпеть этого диверсанта. Самое лучшее — вовсе с ним не общаться. В конце концов, сад он обхаживает исправно, а прежний садовник был горьким пьяницей.

До поздней ночи отец Лука работал над докладом. Поэтому проснулся он поздно и завтрак велел подать в кабинет. Помолившись, умывшись и позавтракав, отец Лука пришёл в приятное расположение духа.

Пришёл ван Буффель. Аккуратный, опрятный. Такой, как всегда.

— Отец Лука, — заговорил он. — Я вчера выпил лишнего…

— Было дело, — подтвердил священник.