Виктор Каменев - Россия, 21-й век [СИ]

Маленькая, съёжившаяся в клетке Мэри Чанг, молчала и только вертела головой по сторонам. Языка она не знала, а переводчика ей не дали.

— Зачем ты вообще приехала?! — крикнул отец Лука, но испугался того, что его услышат домашние и сбавил тон:

— Думала, что твои языческие танцы сильнее нашей веры? Нет! Не сильнее!

Мэри Чанг танцевала. Отец Лука остановил запись и запустил её заново. Теперь Мэри Чанг снова стояла перед ним, покачивая бёдрами.

— Я хотел тебя спасти. Правда, хотел. Молюсь ведь теперь за твою душу. Но в начале процесса была совсем другая ситуация, чем сложилась потом. Ну ты же понимаешь?

Ситуация и впрямь изменилась. По всей стране шли крёстные ходы. Люди требовали казни дщери Вавилонской. И настроения эти только усилились после попыток вмешательства иностранных государств.

— Я не смог. Меня поставили перед выбором. Или — или.

Отец Лука говорил чистую правду. Они стояли напротив него — голова суда, обвинитель и куратор, отец Алексий. Вот он и спросил:

— Ты с нами? Или…

Ответить на этот вопрос отрицательно не представлялось возможным.

— Они обещали мне, что приговор приведён в исполнение не будет. Они обещали мне выслать тебя тайком из страны. Они говорили мне, что тянуть дальше нельзя — иначе народ ворвётся в зал суда и разорвёт тебя в клочья. И поэтому я…

Отец Лука глянул на Мэри Чанг и осёкся, ибо глаза её были мертвы. Он должен был договорить:

— …сам проголосовал за смертный приговор.

Но вместо этого отец Лука остановил запись с Мэри Чанг.

Он почти убедил себя в том, что она живёт у него, а та, что была на суде, — ненастоящая, подставная. Но проклятый диверсант растоптал его мечту.

ВЫ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ХОТИТЕ УДАЛИТЬ ГОЛОГРАФИЧЕСКУЮ ПРОГРАММУ "Р.Б.МР.Ч"? ДА. НЕТ.

Отец Лука вздохнул. Мэри Чанг стояла в углу, и сквозь её тело можно было разглядеть обои на стене. Отец Лука выбрал: "ДА". Мэри Чанг ярко засветилась и рассыпалась миллионами ярких искр.

Теперь уже навсегда.

Речь в защиту Мэри Чанг, о которой упоминал Лекарь, хранилась в компьютере. Иногда отец Лука перечитывал её. Теперь она могла пригодиться для дела — из неё кое-что можно было взять для доклада.

Отец Лука вывел на монитор текст речи и скопировал начало: "Господь заповедал нам любить ближнего своего".

Лекарь слишком много на себя берёт — как бы не надорвался. Но по большому счёту, разве отцу Луке не всё равно? Прихода у него нет, крепостных не положено. А сколько, в самом деле, возникнет раздоров в священнической среде из-за вот этих самых крепостных!

Отец Лука почесал затылок и запоздало пожалел о том, что удалил программу с танцовщицей. Поддался порыву. Но говорят, что у комиссии, которая контролирует интернет (обычный, а не православный), записей с этой Мэри в избытке. Надо будет поговорить кое с кем.

Отец Лука улыбнулся и взялся за работу.

Распоряжение Лекарю передал отец Лука.

— Там эти твои прислали по почте, — сообщил он.

Лекарь прочитал распоряжение. Ему предлагалось предотвратить возможную провокацию против некоего доктора Мезенцева.

— Вот делать мне больше нечего, — привычно проворчал диверсант.

Про доктора Мезенцева Лекарь слышал, но на всякий случай дал задание отцу Луке собрать о нём всю возможную информацию в православном интернете.

К большому удивлению диверсанта священник не сказал никакой гадости о докторе, а напротив, буркнул что-то уважительное.

— Говорят, провокацию против него готовят, — поделился Лекарь.

— Знамо дело, — ответил отец Лука. — Ваши же и готовят. Тебе поручили?

— Есть у него враги? — поинтересовался Лекарь.

— Для православного русского человека тот враг, кто глумится над нашими скрепами духовными.

— Хорошо. Посмотри о нём в интернете.

Вскоре отец Лука принёс распечатку, и Лекарь освежил свою память относительно доктора Мезенцева.

Было ему на тот момент 58 лет. Жена умерла. Имелось двое детей. Сын работал учителем в частной школе, дочь вышла замуж за купца и вела домашнее хозяйство.

Сам доктор в своё время окончил медицинский институт и работать начал в глухой провинции. Он изучал старую медицинскую литературу (кое-что из неё было вообще запрещено на Святой Руси), применял в лечении новаторские методы. Его заметили, перевели в столицу. Там он пошёл в гору. Возглавил военный госпиталь, ездил на всероссийские симпозиумы, писал работы по медицине, которыми интересовались даже за рубежом.