Андрей Шитов - Четверть века в Америке. Записки корреспондента ТАСС

Применительно к жизни отдельного человека тот же миф приобретает форму «американской мечты».

Приблизительно такой: верь в себя, работай, не покладая рук — и преуспеешь. Будет у тебя все не хуже, чем у других, — семья, работа, дом полной чашей.

А если не у тебя, то у твоих детей. Они и пойдут дальше тебя к этой мечте. И вообще, каждое новое поколение будет жить лучше предыдущего.

Теперь миф развеивается, мечта тускнеет. Про это писано-переписано. И про то, что нынешняя молодая поросль в США в целом будет жить хуже своих родителей. И про быстро растущее финансовое неравенство. И, например, про то, что «очень многие американцы вообще не смогут выйти на пенсию» из-за отсутствия сбережений и меняющейся демографической ситуации в стране. Последнюю тему поднял бывший профессор-финансист, а ныне колумнист службы новостей Bloomberg Ноа Смит; меня сюжет привлек тем, что он сейчас актуален и для россиян.

Не могу не вспомнить в этом контексте и о нашумевшей публикации 2016 года в журнале Atlantic про «позор среднего класса» США — внешне вполне благополучных людей, страдающих от хронического безденежья. Автор — журналист, писатель и кинокритик, лауреат американских и международных премий Нил Гейблер — назвал его «финансовой импотенцией». Он написал, что сам подвержен этому недугу, а на публичную исповедь решился после того, как понял, что им поражено «великое множество» других таких же людей.

Кстати, Грэм подсказал: «Есть еще миф, что США — страна без классов». «Среди американцев принято думать, будто есть богатые, но по большей части мы все — средний класс», — пояснил он. И добавил: «Когда человека спрашивают, из какого он слоя, он отвечает — из среднего. Что бедный — маленькая доля признает».

В свое время я брал интервью у Сюзан Мэсси, соавтора бестселлера «Николай и Александра», по поводу ее перехода из англиканства в православие. У нее сын тяжело болел, а православная община, по ее словам, научила ее правильно принимать и переносить страдания.

Меня это тогда натолкнуло на мысль о том, что американцы не умеют быть несчастливыми. У них нет нашей спасительной присказки: «А кому сейчас легко?» Они живут в плену иллюзии, будто счастье чуть ли не «гарантировано» им по праву рождения. В конце концов еще Декларация независимости США провозглашала «стремление к счастью» одним из «неотъемлемых прав» каждого человека. В массовом сознании «право» и «стремление» слились воедино.

Может быть, отчасти и поэтому личное несчастье воспринимается американцами, как драма, своего рода тайный порок. Его стыдятся, его скрывают.

В стране царит культ жизненного успеха, понимаемого как достижение все той же «американской мечты». Люди верят, будто такой успех способен сделать их счастливыми.

Хотя на самом деле это миф. Когда я изучал тему, наткнулся в соцсетях на язвительное замечание некоего Мэтта из Коннектикута: «Если бы американцы в самом деле знали, что такое счастье, то наверняка уже нашли бы способ его упаковывать и продавать». По-моему, не в бровь, а в глаз…

Вера в существование некой универсальной истины, известной властям США, в сущности сама собой разумеется — как компонент упомянутой американской «исключительности». Но по нынешним временам «фейков» и «информационных войн» о ней не грех сказать и отдельно.

Я считаю, что полная и абсолютная правда ведома лишь Богу. А на земле она у каждого своя, как и набор подтверждающих ее фактов. Но журналист и дипломат Рик Стенгел, возглавлявший агитпроп США в администрации Барака Обамы, мне на это в 2014 году публично и однозначно заявил: «Наши факты — факты, а ваши — фикция». А позже вообще писал, будто Россия дошла до того, что отрицает правду как таковую.

Я допускаю, что он действительно во все это верит, как и чуть ли не весь вашингтонский политический бомонд. Но со своей стороны считаю такое мнение мифом — в лучшем случае добросовестным заблуждением, а в худшем сознательным и циничным враньем.

Между прочим, именно из-за этого мифа Москве всегда легче было иметь дело в Вашингтоне с республиканцами, а не с демократами. Либералы как раз больше всех веруют в свои «универсальные ценности» и стараются «облагодетельствовать» ими, в том числе и насильно, весь мир. А консерваторы все же признают, что и ценности, и национальные интересы у США и других стран могут быть разными. Мне это не раз разъясняли американские знакомые из числа политических реалистов.