Владимир Соловьев: Революция консерваторов. Война миров

Москвичи — справедливости ради скажу, что только часть из них, — с таким глубоким почтением относятся к своему праву на собственность, что считают, будто у них все золотое, поэтому им государство колоссально задолжало. Но это же их собственность — и их ответственность! Другие вообще заявляют, что никуда не уедут из своих домов. Хорошо, но если вы живете в аварийном доме, что будет дальше? Когда дом рухнет — вы же сами будете кричать: «Спасите, помогите!»

Городские власти говорят:

— Смотрите, москвичи, мы вам даем возможность переехать в квартиру в том же районе, выбрать, посмотреть, и это в любом случае будет квартира большей площади, потому что таких узких коридоров, тесных санузлов и миниатюрных кухонь больше не делают, и по совокупности всех параметров вы все равно оказываетесь в выигрыше.

— Не-е-ет, — отвечают москвичи, — мы вам не верим! А давайте-ка, примите закон, докажите, что вы нас не обманете!

Граждане, проживающие в других городах, поселках городского типа или любых других населенных пунктах, говорят:

— Москвичи, вы с ума сошли! Нас переселите из аварийного жилья — мы вас просто расцелуем!

Мы видим несправедливость. Почему-то, если ты обладаешь собственностью в аварийной пятиэтажке в Москве, то у тебя есть возможность получить новое жилье и, не вложив денег, стать собственником гораздо более дорогой квартиры — ну, если все сходится правильно. А если ты живешь в каком-то другом городе, то у тебя такой возможности нет и ты так и останешься гнить в разваливающемся строении. И ты недоумеваешь:

— Подождите, подождите, но я же гражданин!

— Гражданин, — говорят тебе. — Но ты же не москвич.

— Стоп-стоп, — говорят люди, — но это же несправедливо!

И они правы. Это несправедливо. И тут же все подхватывают эту мысль и на прямой линии с президентом предлагают распространить программу расселения на всю страну.

Но тут сразу возникает простой вопрос: а как?

Та экономическая модель, которая у нас была построена за последние пару десятилетий, никак не учитывает национальный характер.

Особенности нашего национального характера таковы, что подсознательно мы по-прежнему живем при социализме. Мы анализируем деятельность правительства и говорим, что она нам не нравится. На вопрос, что конкретно не нравится, мы отвечаем:

— Не строятся новые заводы, фабрики, не развивается сельское хозяйство!

А как, простите, государство должно это развивать? Мы ведь уже не в социалистической стране живем. Как государство должно строить новый завод? Кому должно? А кто будет собственником? А-а, вы хотите, чтобы все было как прежде? Но мы же в 1991 году выбрали себе новый уникальный путь. И вот этот наш новый уникальный путь привел нас к тому, что теперь, когда у нашего государства что-то есть, ему говорят, что это плохо. И что оно должно срочно продать то, что ему принадлежит. Это называется приватизация.

И во время Петербургского экономического форума 2017 года господин Кудрин на полном серьезе заявляет, что самое важное для нас — как можно скорее избавиться от государственной собственности, в частности в нефтегазовой области. На вопрос «зачем?!» ответ простой: потому что приватизация — это хорошо.

В свое время Ли Куан Ю спросили, почему он не хочет приватизировать государственную компанию «Сингапурские авиалинии». Он сказал:

— Она же сейчас лучшая в мире?

— Да.

— Эффективная?

— Да!

— Так зачем тогда ее приватизировать, если она и так хорошо работает?

Но у нас такой вопрос никто даже не задает. Мы изначально считаем, что приватизировать надо, — «Потому что!» При этом вдумайтесь — что значит приватизировать сейчас, в условиях кризиса? Продать задарма? Или повторить то, что было сделано в 90-е, во времена дикой приватизации — я имею в виду в первую очередь залоговые аукционы?

Мы сейчас живем в условиях страшного разрыва между представлениями элиты, чудесным образом задержавшейся в понятиях 90-х, и народа, который переживает консервативную революцию. Народ, к примеру, хочет суверенитета. Он доволен тем, что происходит во внешней политике — поэтому, кстати, люди настолько поддерживают политику президента Путина. Но отнюдь не рад внутренней экономической политике государства. Цифры, которые показывают соцопросы, даже близко невозможно сравнить.

Люди говорят: ну ладно, а что у нас построено внутри? Внутри же все неправильно. Бедность-то скрыть невозможно. Разрыв между бедными и богатыми большой? Большой. О какой справедливости можно говорить, когда у нас минимальная зарплата меньше, чем прожиточный минимум? И на полном серьезе выступает председатель правительства Дмитрий Анатольевич Медведев и говорит: «Ну ничего, за несколько лет мы это ликвидируем». Какие несколько лет? А людям что делать в это время? Умирать? Потому что если человек получает зарплату ниже прожиточного минимума, то на что он живет? Или кто-то еще его кормит?