Михаил Ахманов - Настольная книга диабетика. Как наладить жизнь с непростым диагнозом

Подобные приборы существуют довольно давно, но одни слишком громоздки и не предназначены для индивидуального использования, а другие хотя и компактны, но дороги и несовершенны.

Прибор «Стационарная искусственная поджелудочная железа» – «Биостатор» фирмы «Майлз» (США-Германия) – представляет собой установку в виде чемоданчика с откинутой крышкой, и носить его с собой постоянно нельзя. «Биостатор» содержит три основных блока: анализатор с датчиком глюкозы и системой непрерывного взятия крови; управляющий компьютер (к которому в старом варианте прибора подключалось печатающее устройство, а в современной модификации – монитор); насос с системой для оперирования с растворами инсулина и глюкозы. Словом, если вы захотите воспользоваться этой ИПЖ, то вам придется возить ее с собой на тележке. Разумеется, «Биостатор» предназначен не для этого. С его помощью ликвидируют острые состояния при диабете, к нему подключают больных с лабильным течением болезни, нормализуя их сахара. Осуществляется такая операция в несколько приемов, и время каждого подключения составляет от четырех часов до суток.

Для индивидуального использования предназначен другой прибор, который называется «Искусственная бета-клетка» (ИБК). По внешнему виду ИБК представляет собой пластинку размером 2 × 2 сантиметра, которая имплантируется в воротную вену больного (воротная вена – один из крупных кровеносных сосудов). Прибор состоит из пяти функциональных блоков: сенсора, чувствительного к сахару в крови, микрокомпьютера, блока питания (батарейки), насоса для введения инсулина и резервуара с высококонцентрированным инсулином. Уже это краткое описание порождает ряд вопросов: на сколько хватает инсулина?.. на сколько хватает батарейки?.. какова цена такого устройства?.. сколь часто его следует заменять?.. Ответим, что прибор, разработанный в начале 80-х годов, был довольно несовершенен: его ресурсов хватало на небольшой срок, операцию по вживлению приходилось повторять часто, а кроме того, существовала проблема тканевой несовместимости, то есть внешнее покрытие ИБК не соответствовало тканям человеческого организма, что вызывало реакцию отторжения. В наше время некоторые вопросы уже сняты, и современный ИБК может функционировать в организме больного в течение трех-пяти лет. Но стоит такой прибор очень дорого, и применять его в массовых масштабах пока что нельзя.

Наиболее реальный путь создания ИПЖ все-таки связан с наружным, а не с имплантируемым устройством, то есть с инсулиновым дозатором. Об этом мы уже говорили в главе, посвященной помповой терапии, и приводили данные о том, что в США двести тысяч больных уже пользуются дозаторами. Но если разобраться, эта цифра не такая впечатляющая: двести тысяч – 1 % от количества диабетиков в США и, возможно, 3–5 % от числа больных, которые лечатся инсулином. Все же стоимость помп и их эксплуатации пока немалая, и можно думать, что более совершенные приборы, реализующие функции ИПЖ, окажутся еще дороже. Реально проблема состоит не в том, чтобы создать ИПЖ в виде наружного устройства (это дело техники), а в том, чтобы такое устройство не требовало от пользователей больших финансовых затрат и, разумеется, было очень надежным. Но медицинская техника не стоит на месте, и мы полагаем, что со временем сможем сообщить пациентам ободряющие сведения по этому вопросу.

Очевидно, новый прорыв в лечении диабета будет наиболее радикальным и многообещающим, связанным не с техническими устройствами, а с достижениями в области физиологии. Возможно, будет найден способ восстановления активности бета-клеток, то есть полного или частичного излечения диабета (этот вопрос мы обсудим в следующем разделе). Не исключаем, что будут разработаны надежные методы имплантации чужеродных бета-клеток или хирургической замены поджелудочной железы. Действительно, транспланталогия уже настолько развита, что хирурги пересаживают сердце и почки – почему бы не сделать то же самое с поджелудочной железой?

Напомним, однако, о проблемах, связанных с пересадкой любого жизненно важного органа. Во-первых, это сложная и дорогая операция, требующая специального оборудования и высочайшей хирургической квалификации. Во-вторых, нужны донорские органы. Понятно, что живой донор не может пожертвовать сердцем, но были случаи, когда доноры отдавали почку (обычно близким родственникам). Известно, что человек может жить с одной почкой, но все же основным источником донорского материала являются не живые, а погибшие люди. В развитых странах, в том числе и в России, имеются специальные службы, извлекающие годные к пересадке органы в случае гибели человека (например, смерть в больнице или в автокатастрофе). Поступление невелико, очередь огромна, и многие из тех, кто нуждается в операции, умирают, так ее и не дождавшись.