Иэн Стюарт - Значимые фигуры. Жизнь и открытия великих математиков

Стереотипный образ математика – помимо того что все они пожилые мужчины – обязательно предусматривает их странность. Определенно, это люди не от мира сего. Как минимум они эксцентричны. А иногда и просто безумны.

Мы уже видели, что большинство математиков не укладывается в этот образ; правда, в основном это все же мужчины, но ситуация резко изменилась за последние несколько десятилетий. Согласен, к завершению карьеры математики, как правило, действительно становятся пожилыми, но кто из нас не стареет? Единственный способ избежать этого – умереть молодым, как Галуа. Известность и ответственность, как правило, появляются с возрастом, так что нет ничего удивительного в том, что среди лидеров этой науки преобладают именно пожилые.

Математик, с головой погруженный в исследования, может легко показаться человеком не от мира сего, но, как настойчиво уверяет один мой коллега-биолог, математики вовсе не рассеянны: они просто сосредоточены на чем-то. Если человек хочет решить сложную математическую задачу, он должен сосредоточиться. У некоторых математиков (математика ни в коем случае не единственная профессия, для которой это характерно) отвлеченность от сиюминутного мира переходит в эксцентричность. Возможно, самым очевидным примером чудака-математика может служить Пал Эрдёш, который никогда не занимал никакой академической должности и не имел собственного дома. Он путешествовал от одного коллеги к другому, проводя где ночь на диване в гостиной, а где и несколько месяцев в свободной комнате. При этом он написал невероятное количество (1500) исследовательских статей и сотрудничал с поразительным числом (500) разных математиков.

Что до безумия: некоторые математики на определенном этапе жизни страдают душевными болезнями. Кантор страдал сильными приступами депрессии. Джон Нэш, прототип героя книги и фильма «Игры разума», получил в 1994 г. Нобелевскую премию по экономике (или, точнее, премию памяти Альфреда Нобеля, которую в большинстве случаев приравнивают к любой из оригинальных Нобелевских премий). Тем не менее он много лет страдал заболеванием, которое диагностировали как параноидную шизофрению, и проходил лечение электрошоком. Но усилием воли он сумел излечиться – он признавал в себе психотические проявления и отказывался им поддаваться.

Курт Гёдель, безусловно, был эксцентричен, а временами даже выходил за рамки простой эксцентричности. Избранная им область математической логики на тот момент была не особенно популярна среди математиков, так что в этом отношении он был, пожалуй, еще более не от мира сего, чем большинство его коллег. Зато, словно в компенсацию, его открытия в этой области произвели настоящую революцию в наших представлениях об основах логики и математики и об их взаимодействии. Он был блестяще оригинален и потрясающе глубок.

Интерес к логике зародился у Гёделя в 1933 г., когда в Германии пришел к власти Адольф Гитлер. Этот интерес получил дополнительный толчок на семинарах, которые проводил Мориц Шлик – философ, основавший логический позитивизм и Венский кружок. В 1936 г. Шлика убил один из его бывших студентов, Иоганн Нельбёк. К тому моменту многие члены Венского кружка уже бежали из Германии, опасаясь антисемитского преследования, однако Шлик, живший в Австрии, продолжал работать в Венском университете. Он шел читать лекцию и поднимался по лестнице, когда Нельбёк выстрелил в него из пистолета. Нельбёк сознался в убийстве, но использовал публичные судебные слушания как платформу, с которой мог провозглашать свои политические убеждения. Он утверждал, что недостаток сдерживающих моральных факторов возник у него под влиянием философской позиции Шлика, которая была враждебна метафизике. Правда, многие подозревали, что подлинной причиной убийства была страстная влюбленность Нельбёка в студентку Сильвию Боровицку. Эта безответная страсть заставила беднягу решить, что Шлик является его соперником в борьбе за расположение девушки. Нельбёка приговорили к 10 годам тюрьмы, но его дело стало еще одним поленом на костре растущей антисемитской истерии в Вене, хотя Шлик, вообще говоря, не был евреем. Однако в псевдоправде нет ничего нового. Хуже того, после аннексии Австрии Германией Нельбёк был освобожден после всего лишь двух лет заключения.