Барт Лоо - Шансон как необходимый компонент истории Франции

Вызывающий образ Антуана – штука новая и понравилась молодежи чрезвычайно. К концу года был продан почти миллион синглов.

В шестом куплете хиппарь Антуан выставляет на посмешище полубога, рокера Джонни Холлидея, и призывает его измениться:

Медрано – известный цирк, долгое время находившийся в здании на бульваре Рошешуар в Париже, а сегодня – один из самых крупных гастролирующих цирков. Антуан издевается над Джонни, сравнивая его с прирученным хищником.

Но Джонни не собирается позволять всякому выскочке обижать себя, через несколько недель он выпускает шансон с говорящим названием: «Волос долог – ум короток» ( Cheveux longs et idées courtes ).

Он выходит на сцену в майке с надписью «Остановите войну», и сообщает, что войну остановить ничего не стоит – достаточно всех накормить. Впрочем, продолжает свои размышления Джонни, нашим предкам эти меры не помогли, и весело добавляет: «Наверное, у них волосы были недостаточно длинными».

Теперь, продолжает Джонни, меня «уж наверняка посадят в клетку» – это, если вы не поняли, он на Антуана намекает. – Впрочем, продолжает он, для того, чтобы со мной это сделать, «недостаточно иметь длинные волосы».

Менеджеры обоих шансонье, встретившись, становятся добрыми приятелями – и с упоением обсуждают перебранку своих подопечных. Надо ли говорить о том, с какой радостью следит за их безобразными плясками пресса и с какой скоростью растет рейтинг обоих?

Кстати, совершенно неожиданно мы обнаруживаем, что шансонье внимательно следят за общественным прогрессом. Самая последняя строфа «Болтовни Антуана», можно сказать, провидческая. Он советует побыстрее «разрешить продажу противозачаточных пилюль».

Раз пилюли уже пять лет, как легализованы в Америке, то почему Франция должна отставать? Франсуа Миттеран, послушавшись (уже второго в его случае!) шансонье, включает этот пункт в свою предвыборную президентскую кампанию 1965 года, но проигрывает Де Голлю.

И все-таки Миттеран и Антуан добились своего, 28 декабря 1967 года продажа противозачаточных пилюль разрешена.

Не стоит преувеличивать влияние шансона на политическую жизнь; в основном французские хиппи поют о peace, love & understanding [136].

Холлидей в экзотической рубашке, с букетом цветов в руке выглядит, «как будто гуляет по Сан-Франциско». Если кто-то и принимает эскапады Жака Дютрона за искусство ( je retourne ma veste, toujours du bon côté [137]– из L’opportuniste ), то это – враги, вроде псевдо-Элвиса, которого изображает Холлидей. Дютрон, со своей стороны, очень серьезно обсуждает всякую хиппи-фигню, о чем он и сообщает в «Хиппи-хиппи ура» ( Hippie hippie hourrah , 1967), где предлагает любить цветы, марихуану и даже своих недругов. Пока психоделические гитары воют и ты слышишь из микрофона причмокивание губ, он поет, как всегда, tongue in cheek : [138]

Ровно за год до описываемых событий Дютрон возник, буквально из воздуха, с песней «И я, и я, и я» ( Et moi, et moi, et moi ). Он попросил писателя и журналиста Жака Ланцмана написать пародию на «Болтовню Антуана» и одновременно высмеять индивидуализм yéyé -генерации. Сам Дютрон сочинил музыку. Текст Ланцмана начинается с описания мелких проблем (от головной боли из-за вегетарианской диеты до ожидания месячной зарплаты), из которых во всем мире складываются проблемы крупные. И Клода Франсуа он не обошел вниманием. Каждая строфа оканчивается на j’y pense et puis j’oublie (название одного из хитов Клода Франсуа: я думаю об этом и сразу забываю), а заканчивалась песенка так: c’est la vie, c’est la vie [139].

Дютрон исполнил этот номер в иронически-отстраненной, почти безразличной манере, которая позже станет его фирменной маской. В 1967 году он приводит в восторг не только Франсуазу Арди, но и премьера Франции. В песне «Кактусы» ( Les cactus ) он рисует картину враждебного мира, который только и ищет возможности сделать тебе гадость (припасенные для постороннего неприятности он образно называет «кактусами»).

Чтобы подчеркнуть предательские приемы оппозиции, Жорж Помпиду цитировал «Кактусы» в парламенте.