Барт Лоо - Шансон как необходимый компонент истории Франции

«У других не осталось времени даже одеться. Они остались стоять голышом на улице, а Трене, в полном одиночестве, уходил вперед».

И Жак Брель согласился с ним: «Если бы не Трене, мы все пошли бы в бухгалтеры».

Сказочные обещания Народного Фронта оказались опасной иллюзией. Экономика так и не вышла из коллапса. Блюм не смог преодолеть застой и через год ушел в отставку. Песенки Трене проливали бальзам на раны, но и французское кино, надо отдать ему должное, тоже внесло свою лепту. В кино крутили, кроме американских, множество французских фильмов, а самыми успешными стали Жан Ренар и Марсель Карне.

Парижане приходили в кино, чтобы взглянуть, каким красивым кажется их город на экране. И все чаще убеждались, что, похоже, картинки счастливого Парижа, которые им показывают, остались в прошлом.

И печальную песню «Куда же он делся?» ( Où est-il donc? , 1937) Фреэль спела не о покинувшем ее любовнике, а о Париже. Прозвучала песня в фильме «Пепе из Прованса» ( Pépé le Moko ) и была обращена к Жану Габену. Габен играл сбежавшего в Алжир гангстера, тоскующего по Парижу.

«Где моя мельница на площади Бланш? / Моя табачная лавка и любимое кафе? / Каждый мой день был воскресным! / (…) И мы плясали с девчонками…»

Песня посвящалась, вне всякого сомнения, страхам парижан, страдавших от кризиса и недоверчиво наблюдавших за военными приготовлениями Германии.

Не то чтобы французам хотелось повоевать, но угроза с каждым днем становилась все более и более реальной. Антивоенный фильм Ренара «Большие надежды» ( La grande illusion , 1937) собирал полные залы. Когда в фильме солдаты пели «Марсельезу», зрители в любом французском городе вскакивали с мест и начинали подпевать. Кое-кто вскидывал руку в нацистском приветствии, и не потому, что они поддерживали нацизм, просто все, даже настоящие патриоты, постепенно теряли надежду на то, что политики смогут вытащить Францию из болота.

В сентябре 1938 года Франция подписала Мюнхенское соглашение, то есть вместе с Англией согласилась на гитлеровскую аннексию Чехии, в надежде, что это удовлетворит аппетиты агрессивного соседа. Недальновидность их поведения стала ясна через год, когда фюрер ворвался в Польшу, и отступать стало некуда.

Третьего сентября 1939 года Англии и Франции пришлось объявить войну Германии. Это случилось. Собственно, Франция готовилась к агрессии и заранее построила на границе с Германией суперсовременные и совершенно непреодолимые укрепления: Линию Мажино, так что имела все возможности сопротивляться. Но Германия не торопилась нападать. Странное затишье на границах продолжалось несколько месяцев.

«Une drôle de guerre» – странной войной – окрестили ее французы; «a phoney war» – войной-фальшивкой – назвали ее англичане.

Рэй Вентура со своим хором записал в ноябре 1939 года хит, сардонически названный «Мы развесим свои подштанники на укреплениях Зигфрида» ( On ira pendre notre linge sur la ligne Siegfried ). Между тем нам-то абсолютно ясна ирония Вентуры. Как ни оптимистически звучала его песня, взятие Линии Зигфрида, расположившейся как раз против Линии Мажино, вряд ли стало бы легкой прогулкой.

В феврале 1940 года Эдит Пиаф позвонил некий Мишель Эме и заявил, что написал для нее песню. Она попыталась отвязаться от незнакомца, но тот оказался настойчив. Ладно, согласилась она, я взгляну на вашу песню.

Скоро в дверь позвонил Эме, одетый в военную форму. Он получил повестку и вечером должен был уезжать на фронт.

«Даю вам десять минут, капрал Эме!» – заявила Эдит.

Но капрал опоздал на свой поезд. Всю ночь они работали над «Аккордеонистом» ( L’accordéoniste ). А через два дня показали песню публике; успех был колоссальный.

Пиаф вызвала Эме на сцену и представила автора песни как «солдата, отправляющегося на войну».

Аплодисменты стихли, и аккордеонист заиграл вступление во второй раз.

Несмотря на опасность, парижане удовлетворяли жажду мести самыми экзотическими способами. В районе площади Бастилии аккордеонисты располагались и в кафе, и просто на перекрестках. Аккордеон – «пианино для бедняков» (выражение Лео Ферре) в большинстве рабочих районов столицы.

Со своим «Аккордеонистом» Пиаф искусно сыграла страсть к аккордеону. Ее песня – рассказ о девице легкого поведения, влюбившейся в аккордеониста. Музыку она не слушает; она как завороженная следит за его пальцами, нервно мечущимися по клавишам инструмента. Но враг наступает, музыкант должен уходить на войну. Проститутка с надеждой ждет конца войны, но музыкант не возвращается назад. Музыка замедляется, печаль охватывает всех.