Барт Эрман - Триумф христианства [Как запрещенная религия перевернула мир] [litres]

Ramsay MacMullen, Christianizing the Roman Empire (New Haven, CT: Yale University Press, 1984).

Michele Renee Salzman, “Rethinking Pagan-Christian Violence,” опубликовано в издании Violence in Late Antiquity: Perceptions and Practices, H. A. Drake, ed. (Burlington, VT: Ashgate, 2006), 285.

Peter Brown, Authority and the Sacred: Aspects of the Christianization of the Roman World (Cambridge, UK: Cambridge University Press, 1995), 39.

О том, как в римской аристократии, обладающей реальной властью, христианские епископы сменили языческих интеллектуалов, см., например, Peter Brown, Power and Persuasion in Late Antiquity: Towards a Christian Empire (Madison: University of Wisconsin Press, 1992).

Английский перевод приводится автором по изданию: Raymond van Dam, Remembering Constantine at the Milvian Bridge (New York: Cambridge University Press, 2011), 22.

Цитаты взяты автором из примечательного исследования: Raymond van Dam, Remembering Constantine at the Milvian Bridge.

Помимо артефактов, имеющих широкое культурное значение, понесла потери и религия как таковая. Победа христианства принесла с собой религиозность нового типа, и нам стоит задуматься о значении этой перемены. Христианство, которое всеми мерами, в том числе новыми законами и суровыми наказаниями, продвигали Феодосий и его преемники, было строгим никейским православием. Это доктринальная форма христианства, настаивающая на том, что правильная вера должна строиться лишь на одном, единственно верном наборе богословских взглядов. Никакие отклонения – даже в мельчайших и незначительных деталях – не допускаются. Истина лишь одна, и от знания этой истины зависит наша судьба в вечности.

В этом триумфе единой истины забытым и утраченным оказалось религиозное многообразие, свойственное языческому миру. Не стоит забывать о том, сколь разнообразны были тысячи языческих культов. Разумеется, у них были общие черты – например, жертвоприношения и молитвы. Однако язычники поклонялись разным богам, связывали с ними различные мифы, почитали их при помощи различных практик. Культы Зевса, Афины, Аполлона, Гефеста, богов лесов, рек и лугов, богов семьи и домашнего очага, – все они были бесконечно различны. Как правило, это широкое разнообразие влекло за собой

О роли Феодосия I в утрате свободы и росте нетерпимости: Charles Freeman, A. D. 381: Heretics, Pagans, and the Dawn of the Monotheistic State (New York: Overlook Press, 2008). По вопросу о противостоянии христиан иудеям и иудаизму: James Carroll, Constantine’s Sword: The Church and the Jews; A History (Boston: Houghton Mifflin, 2001).

Rodney Stark, The Rise of Christianity: How the Obscure, Marginal Jesus Movement Became the Dominant Religious Force in the Western World in a Few Centuries (San Francisco: HarperSanFrancisco, 1996).

См. подборку статей в Journal of Early Christian Studies 6 (1998), особенно Elizabeth A. Castelli, “Gender, Theory, and The Rise of Christianity: A Response to Rodney Stark,” 227-57.

См. Castelli, “Gender, Theory, and The Rise of Christianity:

Candida Moss, The Myth of Persecution: How Early Christians Invented a Story of Martyrdom (San Francisco: HarperOne, 2014).

Я чрезвычайно благодарен Джеймсу Беллу за созданный для меня алгоритм расчета численности, а также за его интереснейшие размышления о росте численности христиан.