Коллектив авторов История - Идеал воспитания дворянства в Европе. XVII–XIX века

Отметим, что в своем Опыте энциклопедического обозрения Ульрихс прямо полемизирует с этим идеалом:

Все ученые занятия или упражнения в науках должны иметь главною целию исследование истины и образование душевных способностей; следовательно, ученость доставляет нам более или менее пользы по мере того, как усовершенствование наших познаний действует на нашу волю и исправляет нашу нравственность. Вред, который иногда приписывается учености, происходит от злоупотребления оной [966].

Тем не менее Ульрихс включил книгу Кампе Отеческие советы моей дочери в список литературы по предмету «частной политики», изучающей «связи между людьми в общежитии» [967].

Традиционно историки связывали подобную смену парадигмы в женском образовании именно с реформами, проводившимися Марией Федоровной в качестве «главноначальствующей» над Воспитательным обществом [968]. Стоит отметить, однако, что в действительности эта смена произошла еще раньше, в царствование императрицы Екатерины, точнее после учреждения Комиссии о народных училищах в 1782 году. Если в первой половине правления императрица была сторонницей интеллектуального развития женщин с целью подготовки к независимой активной жизни, то после 1782 года ее взгляды на женское образование становятся более узкими и ориентированными на «предписанную» женскому полу роль. Кэролин С. Нэш в своей работе показывает, что эти воззрения близки тем, что проповедовал Н. И. Новиков в своих журналах, в частности в Разговоре Аспазии с Аристиппом о том, прилично ли женщинам быть учеными . Новиков вовсе не рассматривал женское образование как средство сделать женщин независимыми и готовыми к профессиональной деятельности: для него это был духовный (spiritual) инструмент для улучшения женских нравов и качества семейной жизни в России [969].

Слушательницы класса наставниц первого набора сдали свой первый годовой экзамен в 1810 году [970]. По результатам «трехлетнего» экзамена в мае 1812 года 21 ученица из 28 была переведена в старший класс, а семь остались в младшем как «не удостоенные к переводу» [971]. Первый выпускной экзамен состоялся в июне 1816 года, но сведений о его содержании найти не удалось. Тем не менее известно, что экзамен проходил публично в присутствии почетных опекунов Воспитательного дома, ректора (А. И. Гейма) и профессоров Московского университета, начальницы Екатерининского и инспектрисы Александровского училищ, классных дам и пепиньерок этих училищ и «прочих посетителей» [972]. По результатам экзамена было решено, что шесть учениц «…в приличных наставнице науках и языках столько усовершенствовались, что проведя еще один год в приуготовительных упражнениях к практическому отправлению в домах предположенной им должности […] могут безопасно и к удовольствию публики вступить в свое звание» [973]. Из продолживших обучение в старшем классе 11 были выпущены в 1819 году [974], судьба еще четверых неизвестна.

Сохранились сведения о выпускном экзамене за 1819 и 1821 годы, причем за последний – довольно подробные [975]. Экзамены проходили «открыто», в присутствии уже нового ректора Московского университета (А. А. Прокоповича-Антонского), профессоров, а также директора Коммерческого училища [976]. Наставниц экзаменовали по восьми предметам: Закону Божьему, российской, немецкой и французской словесности, истории и географии, естественной истории, физике, геометрии и музыке, а также «энциклопедии» Ульрихса на французском языке. Некоторые воспитанницы декламировали стихи, другие играли пьесы и пели «дуэт итальянский», демонстрировали свои рисунки и рукоделия [977]. По отзыву опекуна Саблина, кандидатки «оказали отличные успехи» во всех науках, а их «способность к преподаванию того, чему учились, заслужила лестнейшую для них похвалу всех присутствовавших» [978]. Сведения о результатах выпускных и годовых экзаменов подавались на рассмотрение императрице с приложением сочинений и рисунков воспитанниц [979].

Согласно высочайшему повелению об учреждении класса наставниц 1808 года, при выпуске каждая получала «вечноувольнительное» свидетельство. В первые три года она не имела права сменить место службы без ведома Дома, но, находясь под покровительством Опекунского совета, могла «при встречающихся неприятностях просить его заступления» [980]. Дальнейший статус кандидаток определялся высочайшим повелением от 2 октября 1816 года. При выпуске наставница получала 250 рублей «на экипировку» и 50 рублей «на мелочи» [981]. Отслужив наставницей шесть лет и представив «достоверное свидетельство, что в продолжении всего того времени с похвалою исправляла должность по званию наставницы», выпускница имела право на получение от Дома пособия в 300 рублей, положенных на ее имя в Сохранную казну Дома по выходе из него, с процентами за шесть лет [982].