Дебора Лаптон - Жирные

То, в каких целях используется наша личная информация, часто акторами, о которых мы почти ничего не знаем, – еще одна тема для исследования. Информация о телах и состоянии здоровья чрезвычайно ценна для ряда акторов в экономике цифровых данных, не только для разработчиков технологий, генерирующих подобные данные, но и для тех, кому они эти данные перепродают, – исследователей, правительственных организаций, страховых медицинских организаций, компаний, занимающихся анализом данных и профайлингом, а также хакеров и киберпреступников. Например, компании, страхующие жизнь и здоровье, начинают использовать личные данные о потреблении пищи и весе тела, генерируемые устройствами и приложениями для самоконтроля, чтобы принять решение по объему страхового покрытия и величине страховых взносов. Основные сети супермаркетов поощряют покупателей участвовать в программах лояльности клиентов, отслеживая, какие продукты они обычно приобретают, и начинают предлагать бонусы за использование данных с носимых устройств, отслеживающих физическую активность. Корпоративные оздоровительные программы выступают партнерами производителей носимых устройств, чтобы побуждать сотрудников контролировать свою физическую активность, режим питания и вес тела [Lupton, 2016b].

Так же как и потоки личных данных, генерируемые онлайновым поиском, использование приложений и «умных» устройств и взаимодействие в соцсетях, эти инициативы способствуют усилению слежки за телами и повседневными практиками людей со стороны их работодателей или коммерческих предприятий. Цифровые данные, оставленные людьми во время онлайновых интеракций, можно собирать и использовать для создания персонализированных профилей, отражающих потребительские привычки и телесные параметры. Профили с данными и выводы, которые можно сделать о людях на основании этой информации, могут иметь серьезные последствия для их жизненных возможностей, вплоть до отказа в правах и услугах [Libert, 2014; Rosenblat et al., 2014]. На основании этих данных разрабатываются предположения относительно состояния здоровья людей и их потребительских привычек [Crawford, Schultz, 2014; Rosenblat et al., 2014], что может вести к упрочению или усилению дискриминации и маргинализации. Следовательно, важно, чтобы исследователи, занимающиеся цифровизацией веса, формы и размеров тела, критически относились к проблемам, связанным с профайлингом данных, приватностью и безопасностью личных данных, а также с тем, как эти данные используются сторонними лицами.

Я заканчиваю книгу размышлениями о более широком контексте представленных в ней тем. Дискурс ожирения и тучной телесности можно рассматривать как очень показательный пример отношения в современных западных обществах к болезням, рискам для здоровья и телу. Дискурс ожирения – влиятельный способ репрезентации и конструирования телесности, который в определенный исторический момент отодвинул на задний план панику, вызванную вспышкой СПИД/ВИЧ в 1980-х или пандемией атипичной пневмонии в 2000-х.

Анализ причин, в силу которых дискурс ожирения достиг такой влиятельности, выявил основные сюжеты осмысления телесности и контроля над ней.

• Авторитет научной медицины, которая создает определения телесности, позволяющие проводить различия между «нормальным» и «патологическим».

• Необходимость личной ответственности за свое здоровье, «мудрый выбор» самих себя производящих граждан в неолиберальных обществах.

• Использование государством биопедагогических стратегий, чтобы проинформировать граждан об их личной ответственности за дисциплинированное потребление в политическом контексте, в котором также поощряется и активное потребление.

• Диалектика аскетических императивов дисциплинированного потребления во имя здорового тела – и удовольствий потребления как части гедонистического наслаждения жизнью.

• Рост использования измерительных технологий, таких как цифровые устройства и программы, в силу чего возникает виртуальный телесный ассамбляж, состоящий из данных о «факторах риска».

• Сращение идеи здоровья с представлениями о физической привлекательности, худощавой телесности и самосовершенствовании.

• Нравственные смыслы, которые устанавливают связь между недостатком самодисциплины и болезнью. Отвращение и абъекция по отношению к больным, нездоровым и ненормативным телам.