Александр Прасол - От Эдо до Токио и обратно. Культура, быт и нравы Японии эпохи Токугава

Словом эдокко с гордостью называли себя те, кто родился и вырос в центральных районах столицы, прилегавших к замку сёгуна. Их высокомерное отношение к прочим горожанам опиралось на высокое происхождение и / или богатство родителей. Коренными эдосцами называли себя не только потомственные самураи, но также дети и внуки разбогатевших в столице купцов из Осаки или Исэ. А главные качества, которые помогли им добиться здесь успеха, со временем стали считаться отличительными чертами столичного жителя, которыми тот по праву гордился. “Неуемная натура” (ики) и “несгибаемый характер” (хари) — так называли эти качества сами эдосцы. Впрочем, по-настоящему гордиться, даже кичиться этими качествами эдосцы начали позднее, в начале XIX века, когда вокруг них сложились мифы и легенды, а история накопила достаточно примеров, которыми, слегка приукрасив, эти мифы можно было проиллюстрировать. Да и приезжие уже во втором-третьем поколении начинали считать себя коренными эдосцами и охотно эти легенды поддерживали.

Однако чем многочисленнее элита, тем она разборчивее. Со временем стали различать три категории эдокко : 1) самые что ни на есть коренные — те, у кого оба родителя появились на свет в Эдо; 2) “коренные наполовину” (мадара) — те, у кого столичным происхождением мог похвастаться только один из родителей; 3) “деревенские коренные” (инакакко), у которых оба родителя родились не в столице. В 1830-х годах эти категории уроженцев Эдо составляли соответственно 10, 30 и 60 %. Не обделенные чувством юмора жители Осаки замечали по этому поводу, что отличительные черты вообще всех осакцев присущи лишь горстке коренных эдосцев.

В эпоху Токугава японцы путешествовали пешком, верхом и в паланкине. Последний способ был самым удобным, поэтому уже в начале XVII века число паланкинов стало быстро расти. В кодексе “Букэ сёхатто” (1617) перечислялось, кто имеет право ими пользоваться: 1) элита воинского сословия (родственники Токугава, удельные князья и члены их семей, их ближайшие вассалы, император и придворная аристократия); 2) лица старше 50 лет; 3) лицензированные врачи и ученые мужи (инъёси); 4) больные. Самураям низшего и среднего звена, а также здоровым простолюдинам паланкины не полагались.

Однако уровень благосостояния подданных неуклонно повышался, одновременно росло и предложение транспортных услуг и количество паланкинов. Это стало особенно заметно в конце XVII века, в годы правления пятого сёгуна Цунаёси. Столица хаотично застраивалась, регулярно горела и вновь застраивалась. На узких улочках уже не помещались ездоки в паланкинах. Согласно нормам, проспекты Эдо должны были иметь в ширину 18 метров, а второстепенные улицы и переулки — 12,9 и 6 метров соответственно. Тесновато. Да и с точки зрения сословного порядка транспортное уподобление низших высшим подрывало устои, поэтому с ростом числа паланкинов власти боролись.

Паланкин жены пятого сёгуна Цунаёси

На пяти главных трактах за пределами столичной городской черты разрешалось передвигаться в наемных паланкинах, но в самом городе они были запрещены. Так же были организованы перевозки в Киото и Осаке. В указе 1665 года бакуфу напомнило хозяевам ближайших к городской черте постоялых дворов об их особой ответственности. В дальнейшем регламенты продолжали появляться с завидной регулярностью — они касались не только наказаний пассажиров, но даже внутреннего убранства паланкинов.

В 1694 году правительство позволило пользоваться наемными паланкинами в городах, но не всем — пожилым, больным и слабым (женщинам и детям). В указе специально оговаривались поездки в квартал удовольствий Ёсивара. В наемных паланкинах туда вообще нельзя было ездить, а тем, кто пользуется собственным транспортом, запрещалось опускать по пути бамбуковые шторки, чтобы было видно, кто в паланкине. Это были меры безопасности. Следует сказать, что хотя отдых в компании гейш был разрешен, афишировать эти развлечения люди не стремились. О носильщиках паланкинов в указе тоже не забыли. Обычно они поджидали клиентов перед главными мостами, ведущими в Ёсивара из разных районов города: сейчас точно так же такси выстраиваются в очередь у вокзалов и гостиниц — и точно так же почти всем мешают. В 1700 году в столице было около трех с половиной тысяч собственных и наемных паланкинов.