Гали Еникеев - Великая Орда - друзья, враги и наследники

Еще и в начальный период правления Романовых, как свидетельствует Олеарий, «московиты относятся терпимо и ведут сношения с представителями всех наций и религий, как-то: с лютеранами, кальвинистами, армянами, татарами, персиянами и турками. Однако они крайне неохотно видят и слышат папистов [66]и иудеев, и русского нельзя сильнее обидеть, как выбранив его иудеем [жидом], хотя многие из купечества довольно похожи на жидов» (83). Как видим, веротерпимость, унаследованная от Золотой Орды, в общественном сознании московитов сохранялась долго, и только правительство Романовых, особенно во второй половине XVII века, начинает насаждать политику преследования иноверцев, особенно татар-мусульман. Но об этом ниже.

В 1550 г. великому князю литовскому и королю польскому Сигизмунду II Августу был подан трактат «О нравах татар, литовцев и москвитян» [67]. В это время «шел третий год его правления в качестве главы двух государств – Великого княжества Литовского и Королевства Польского. Оба эти государства находились под угрозой потери части своих земель. Реальную опасность для Литовского княжества представляли притязания могущественного восточного соседа»: Московское государство упорно претендовало на территории, входившие в состав Древней Руси, такие, как Киев, Полоцк, Витебск. «Отношения с Россией регулировались уже в течение половины столетия лишь силой оружия да периодически возобновляемыми временными соглашениями» (65).

Рассмотрим содержание упомянутого трактата о нравах наших предков: «…Впрочем, москвитяне (Mosci), татары и турки, хотя и владеют землями, родящими виноград, однако вина не пьют, но, продавая христианам, получают за него средства на ведение войны. Они убеждены, что исполняют волю Божью, если каким-либо способом истребляют христианскую кровь» (там же).

Обратим внимание, что католик сообщает в своих донесениях довольно неожиданные для нас, привыкших к романовско-западническим измышлениям, сведения о наших предках. Во-первых, московиты, татары и турки, как мы видим, совершенно чужие для западноевропейца-католика народы. Во-вторых, заметим, что католик их объединяет в своем докладе королю – для него они представляют один народ, с одинаковым образом жизни, обычаями, правом, и возможно, и с одной Верой. И, как мы видели выше, с общим языком.

И главное, как признает католик Литвин, «московиты, татары, турки» во многом превосходили его соотечественников и союзников – католиков-западноевропейцев. У последних «случается, когда, прокутив имущество, люди начинают голодать, то вступают на путь грабежа и разбоя, так что в любой литовской земле за один месяц за это преступление платят головой больше [людей], чем за сто или двести лет во всех землях татар и москвитян (Moscovum), где пьянство запрещено» (65).

Далее, «так как москвитяне воздерживаются от пьянства, то города их славятся разными искусными мастерами; они, посылая нам деревянные ковши и посохи, помогающие при ходьбе немощным, старым, пьяным, [а также] чепраки, мечи, фалеры и разное вооружение, отбирают у нас золото» (65).

Московский князь «держит людей своих во всеоружии, укрепляет крепости постоянной охраной; он не выпрашивает мира, а отвечает на силу силой, умеренность его народа равна умеренности, а трезвость – трезвости татарской (tartaricam)» (65).

Также представитель западного мира признает: «Татары превосходят нас не только воздержанием и благоразумием, но и любовью к ближнему. Ибо между собой они сохраняют дружеские и добрые отношения. С рабами, которых они имеют только из чужих стран, они обходятся справедливо. И хотя они или добыты в сражении, или [приобретены] за деньги, однако более семи лет их не держат [в неволе]. Так предначертано в Священном Писании, Исход, 21. А мы держим в вечном рабстве не добытых в сражении или за деньги, не чужеземцев, но нашего рода и веры, сирот, бедняков, состоящих в браке с невольницами. И мы злоупотребляем нашей властью над ними, ибо мы истязаем, увечим, казним их без законного суда, по любому подозрению. Напротив, у татар и москвитян (Moscos) ни один чиновник не может казнить человека, пусть и уличенного в преступлении, кроме столичных судей; и то – в столице. А у нас по всем деревням и городам выносятся приговоры людям. До сих пор мы берем налоги на защиту государства от одних лишь подвластных нам бедных горожан и беднейших земледельцев, обходя владельцев земель. Тогда как они многое получают от своих латифундий, пашен, лугов, пастбищ, садов, огородов, плодовых насаждений, лесов, рощ, пасек, ловов, кабаков, мастерских, торгов, таможен, морских поборов, пристаней, озер, рек, прудов, рыбных ловов, мельниц, стад» (65).