Александр Мещеряков: Традиционная Япония: обязанности взрослых и радости старцев

В середине периода Токугава брачный возраст составлял для мужчин 24–25 лет. До этого времени физиологические потребности молодежи в значительной степени удовлетворялись за счет широко развитой сети публичных домов. Семья воспитывала в среднем 2–3 детей.

Помимо деторождения и трудовой деятельности другой основной обязанностью взрослого человека оставалась забота о родителях и беспрекословное подчинение им. После рождения ребенка отец наступал на плаценту или же захоранивал ее — этот ритуал был призван обеспечить беспрекословное послушание в дальнейшем. Известный мыслитель Исида Байган (1685–1744) утверждал, что не только имущество семьи принадлежит родителям: «Ваше собственное тело также изначально является телом ваших родителей, и поэтому они могут использовать его по своему усмотрению, даже продать, если им захочется, и вы не должны жаловаться» [6] К арелова Л. Б. Учение Исиды Байгана о постижении «сердца» и становление трудовой этики в Японии. М.: Наука, 2007. С. 164. . Действительно, продажа девушек в публичные дома не осуждалась обществом — считалось, что они оказывают материальную помощь родителям и образцово исполняют тем самым свой дочерний долг.

Другой конфуцианский мыслитель, Кайбара Экикэн, так поучал молодое поколение: «Тело человека появляется благодаря отцу и матери, оно имеет своим истоком Небо и Землю. Человек рождается благодаря Небу и Земле, отцу и матери, а потому и взращиваемое им тело не является его собственностью. Тело, дарованное Небом и Землей, тело, полученное от отца с матерью, следует взращивать с почтением и тщанием, не принося ему вреда. Жизнь должна быть долгой. В этом и заключен сыновний долг перед Небом с Землей, перед отцом с матерью. Если потеряешь тело, то и служить станет нечем. Поскольку внутренности, кожа и тело, волосы достаются нам от родителей, то содержать их в беспорядке и уродовать — сыновняя непочтительность. Какая это непочтительность по отношению к Небу и Земле, отцу и матери: великое предназначение считать делом личным, пить–есть и желать–алкать по своему хотению, портить здоровье и привечать болезни, сокращать дарованные Небом годы и умирать до срока!» [7] К айбара Экикэн. Ёдзёкун, вадзоку додзикун. Токио: «Иванами», 1964. С. 24.

Так обосновывалась высокая необходимость заботиться о своем теле — ведь его предназначением является неустанная забота о родителях, что одновременно служило гарантией лояльности самурая и по отношению к сюзерену. Мать, сын которой попал в заключение по подозрению в неверности сюзерену, писала: «Когда его отец был жив, он был очень преданным сыном, он тщательно ухаживал за ним, в особенности тогда, когда отец болел. Я видела это сама. Поэтому невозможно, чтобы такой преданный сын, как он, мог совершить какое бы то ни было преступление против нашего господина» [8] The Autobiography of Yukichi Fukuzawa. New York: Columbia University Press, 2007. P. 257. .

Культ родителей и предков предполагал культ старости, а не молодости. В Японии того времени почиталась не столько молодецкая удаль, сколько присущая старикам мудрость. Ее символами были журавль, на котором путешествуют бессмертные даосские святые, черепаха–долгожительница, креветка с ее изогнутым («согбенным») телом, искривленная ветрами и годами сосна. В качестве идеала для подражания служили согбенные мудрецы, а не физически сильные и красивые молодые люди. Можно сказать, что японцы того времени стремились не к вечной молодости, а к вечной старости. В Японии того времени появление мыслителей типа Жан — Жака Руссо с его педоцентрическими идеями было делом совершенно немыслимым.

Общий курс образования, осуществлявшегося в разветвленной сети частных и княжеских школ (как для самураев, так и для простонародья), получивших особенное развитие со второй половины XVIII века, был направлен на усвоение учениками того, что высшей добродетелью является безоговорочное послушание — сюзерену, главе семьи, старосте, уездному и городскому начальству. Образцом послушания выступали самураи — главной добродетелью их неписаного кодекса чести (бусидо) выступала верность сюзерену. Таким образом, от общества требовалось, чтобы в этом отношении оно вело себя в соответствии с идеалами военных людей. Сохранилось большое количество сочинений представителей всех сословий, которые свидетельствуют о том, что вопросам церемониальности и этики уделялось огромное внимание. При всей разности подходов для большинства из них характерно воспевание послушания, трудолюбия, честности, этикетности поведения, долга, личной верности, подчиненности человека интересам коллектива. В этих условиях никто не «владел» собственным телом. Телом было можно только «распоряжаться». Причем не столько в личных интересах, сколько в интересах кого–то другого.