Александр Мещеряков: История древней Японии

За последние десятилетия японской исторической наукой был проделан колоссальный путь. Разумеется, мы должны иметь в виду, что этот прогресс стал особенно заметен на фоне упадка всех гуманитарных наук в 30-х — первой половине 40-х гг., когда свободная и независимая исследовательская работа под влиянием чисто политических условий была маловозможна. Тем не менее, творческая активность нынешних японских историков и археологов вызывает глубокое уважение. Поскольку данный учебник не ставит перед собой специальных историографических целей, мы ограничимся самыми общими замечаниями относительно состояния исторических штудий древности в современной Японии и за рубежом.

Сегодняшняя историческая наука в Японии представляет собой мощный союз историков самых разных специальностей, совокупные усилия которых поддерживаются неослабевающим вниманием широкой общественности. Упомянем хотя бы издаваемые достаточно крупным тиражом переводы древних памятников на современный язык, образовательные передачи радио и телевидения, широкое освещение последних открытий историков (археологов) всеми средствами массовой информации. Оставляя в стороне множество конкретных открытий, догадок и новых гипотез последнего времени, выделим лишь несколько основных направлений, которые сделали возможным поступательное движение исторической науки в Японии.

1. Масштабная работа археологов, обеспечиваемая самыми современными методами исследования, позволила существенно уточнить культурное, социальное и хозяйственное «наполнение» археологического периода японской истории, выявить преемственность (антропологическую, культурную и социальную) между отдельными периодами. Дли нашего тома, уделяющего главное внимание истории государственности древней Японии, особенно большое значение имели открытия в области исторической археологии, позволившие на обнаруженном эпиграфическом материале (прежде всего на материале деревянных табличек — моккан ) проследить распространение письменности в Японии V–VIII вв., в значительной степени скорректировать или же подтвердить те данные, которые содержатся в нарративных и законодательных памятниках. Вместе с чисто текстологической критикой памятников это позволило выйти на совершенно новый уровень комментаторской деятельности. Наиболее яркий пример — недавнее (1989–1998) блестящее издание в серии «Син нихон котэн бунгаку тайкэй» издательского дома «Иванами сётэн» основного источника VIII в. — хроники «Сёку нихонги».

2. Очень плодотворной оказалась тщательно конкретизируемая исследователями идея о включении истории Японии в общеисторический контекст Дальневосточного региона, в результате чего был в значительной степени преодолен изоляционизм, свойственный прежде работам японских ученых. При этом реальная специфика исторического пути этой страны была выявлена с достаточной степенью аккуратности и корректности.

3. Широкое распространение получили исследования по отдельным регионам древней Японии. Было убедительно показано, что понятие «древнеяпонская история» следует употреблять с большой степенью осторожности, поскольку «Япония» (этот термин начинает употребляться с начала VIII в.) не представляла собой гомогенного образования. Поэтому для периода ранней японской истории многие специалисты предпочитают ныне говорить о «древней истории Японского архипелага».

Несмотря на неоспоримые достижения японских историков, они остаются для российского и западного читателя в значительной степени недоступными. В особенности это касается истории древней Японии. Основной причиной этого следует назвать не столько наличие межкультурных барьеров (хотя и этот фактор нельзя сбрасывать со счета), сколько пренебрежение современного западного общества проблемами, связанными с древностью (как своей, так и зарубежной). Ориентация этого общества на непосредственно извлекаемую «полезность» результатов науки, желание немедленного «потребления» плодов исследований диктуют общую ориентацию науки на сугубо прикладные исследования. Все остальное, что не может быть потреблено без определенной подготовки и последующей утилизации, в значительной степени остается за барьерами интереса и финансирования. Анализ глубинных причин этого явления выходит за пределы задач, поставленных перед собой авторами.