Фердинанд Опль: Фридрих Барбаросса

Не только «придворность», но и большая временная удаленность от описываемых событий является характерной чертой некоторых сочинений конца XII — начала XIII веков, которые тем не менее способствуют — при критической оценке их известий — расширению наших познаний. В особенности это относится к «Деяниям» («Gesta») графов Геннегау, авторства Гислеберта Монсского, а также к хроникам Оттона Санкт-Блазинского и Бурхарда Урсбергского [32] О нем см. новейшее исследование: Wulz W.Oox spatstaufische Geschichtsschreiber Burchard von Ursberg: Personlichkeit und historisch-politisches Weltbild. Stuttgart, 1982. (Sriften zur sudwestdeutschen Landeskunde; 18). . Некоторыми особо ценными сведениями мы обязаны именно им. При этом произведение настоятеля Урсберга отличается широким использованием более ранних исторических сочинений: в основе его лежит не только названная хроника Санкт-Блазинской обители, присутствуют извлечения и из итальянских хроник.

С только что упомянутыми источниками, которые нередко следует отнести к литературно преувеличенным изложениям событий, соседствует такой в высшей степени характерный для средневековой историографии тип произведения, как «анналы» [33] В подавляющем большинстве изданы в серии Scriptores (издание большого формата) или Sriptores гегит Germanicarum ad usum scolarum (учебное издание) в «Исторических памятниках Германии» (Monumenta Germaniae historica). . К ним постоянно приходится обращаться при биографических исследованиях. В противоположность хроникам и «Деяниям» мы не встречаем здесь связного описания, напротив, как правило, речь идет о кратких и четких единичных сообщениях, для исторической оценки которых важную роль играют такие уже отмеченные прежде моменты, как уровень и значение сообщаемой информации. И здесь, как правило, удостаиваются записи только «крупные» события имперской истории. В иных случаях они повествуют о происходящем в их узком мире, то есть «Регенсбургские анналы» сообщают о событиях баварских или регенсбургских, «Магдебургские анналы» — о саксонских или магдебургских, и т. д.

«Кёльнская королевская хроника» («Chronica regia Coloniensis») занимает пограничное положение между хрониками и анналами, отличаясь детальными, подробными, наиболее достоверными сообщениями о событиях имперской истории. [34] Об этом см. также: Breuer N. Geschichtsbild und politische Vorstellungswelt in der Kölner Konigschronik sowie der «Chronica S. Pantaleonis»: Diss. Wurzburg, 1966. Осведомленность ее автора является не в последнюю очередь результатом «близости к королю» Кёльнского архиепископа.

Немецкое историописание высокого Средневековья по преимуществу представляет собой выражение исторического интереса со стороны клира и потому складывается, как правило, в окружении тех или иных церковных институтов. В качестве примера исторического труда, который, напротив, происходит из мира дворянства и сконцентрирован на истории одной знатной фамилии и ее судьбе, можно назвать повествование о семействе Вельфов с особым акцентом на южнонемецкой ветви этого дома — «Historia Welforum» [35] См. ее издание с немецким переводом: Historia Welforum / Hrsg., ubersetzt und erlautert von E. Konig. Stuttgart; Berlin, 1938. (Schwabische Chroniken der Stauferzeit; 1). . Единственное, что полностью отсутствует в немецкой историографии XII века, — это настоящее городское историописание.

Зато итальянская историография эпохи ранних Штауфенов, напротив, представлена преимущественно этим последним типом. Структурные различия между севером и югом, проявляющиеся на уровне политических реалий эпохи, неизменно возникают и здесь. Этот историографический феномен определенным образом отражает ключевое значение итальянских городов-государств. В качестве основных мотивов, нашедших выражение в появлении этих исторических сочинений, следует назвать интерес к главенствующей в жизни коммун полемике с имперской властью, осознание значения собственной городской истории, любовь к городской «отчизне», а также очарование, исходившее от личности Фридриха Барбароссы. И само собой разумеется, что в этих сочинениях отражается про- или антиштауфеновская позиция той или иной коммуны. Классические примеры такого рода историописания прежде всего дала Ломбардия. С одной стороны — миланские «Деяния Фридриха» («Gesta Frederici»), название которых, никак не обоснованное, в позднейшем издании [36] Italische Quellen über die Taten Kaiser Friedrichs I. in Italien und der Brief über den Kreuzzug Kaiser Friedrichs I. / Ubers, von F.-J. Schmale. Darmstadt, 1986. (Ausgewählte Quellen zur deutschen Geschichte des Mittelalters; 17a). S. 240 ff. с полным правом было заменено на «Повесть об утеснении и покорении Ломбардии» («Narratio de Longobardie obpressione et subiectione»). С другой — историческое сочинение двух граждан Лоди, Оттоне и Ачербо Морены, а также его анонимное продолжение, доходящее до 1168 года [37] Новейшее издание см.: Italische Quellen. S. 34 ff.; см. также мою рецензию в: Mitteilungen des Instituts für österreichische Geschichtsforschung. 1988. Bd. 96. S. 172 ff. . Изложение истории Империи предшествует в нем шаблонному изображению городской истории коммуны Лоди, находившейся в постоянном конфликте с Миланом [38] См. Opll F. Friedrich Barbarossa und die Stadt Lodi: Stadtentwicklung im Spannungsfeld zwischen Reich und Stadtebundnis // Kommunale Bundnisse Oberitaliens und Oberdeutschlands im Vergleich / Hrsg. von H. Maurer. Sigmaringen, 1987. (Vorträge und Forschungen; 33). S. 63–96. . Подобно обоим авторам из Лоди, игравшим в своем родном городе видные роли, генуэзец Каффаро, бывший государственным деятелем, полководцем и флотоводцем, также имел в высшей степени влиятельное положение. Его «Генуэзские анналы» [39] Annali Genovesi di CafFaro e de’suoi continuatori / ed. L. T. Belgrano e C. Imperiale di Sant’Angelo. Genova, 1890–1901. T. MI. (Fonti per la storia dTtalia; 11–12); астично изданы в: Italische Quellen. S. 296 ff. О Каффаро см.: Face R. Secular History in Twelfth-century Italy: Caffaro of Genoa I I Journal of Medieval History. 1980. Vol. 6. P. 169–84. , в подавляющей своей части сосредоточенные прежде всего на истории великого морского города, сообщают об Империи только в случае тех или иных контактов с государем. Тем не менее труд Каффаро, особенно в сочетании с «Пизанскими анналами» Бернардо Марагоне [40] Gli Annales Pisaniui Bernardo Maragone / A cura di M. L. Gentile. Bologna, 1936 (Rerum Italicarum Scriptores. Nuova Edizione; 6/2). , является необычайно важным источником по эпохе ранних Штауфенов и проливает свет на богатые кризисами отношения двух приморских городов, разворачивавшиеся на фоне имперской политики.