Вячеслав Навроцкий - Россия и движущие силы истории. Книга 2. Цивилизация психологической войны

Тем не менее, в этой и последующих публикациях Берк сохранил свой главный тезис: революция была результатом деятельности некоторых индивидов и социальных групп (новой буржуазии, литераторов, юристов, врачей и прочих представителей свободных профессий), личные и групповые интересы которых не имели ничего общего с интересами подавляющего большинства французов. Набор этих частных интересов довольно разнообразен: если для банкиров или таких аристократов, как герцог Орлеанский, главным мотивом было стремление к власти, то, например, юристы, по мнению Берка, просто надеялись, что дестабилизация общества приведет к повышению спроса на их услуги. Учитывая наличие разных групп революционеров, естественно ожидать, что по ходу революции их отношение к происходящему и к друг другу меняется. Алексей Чудинов описывает представления Берка об этих изменениях следующим образом:

«Так, в самом начале кризиса представители „денежных“ и „торговых“ интересов, обладая более мобильной собственностью, нежели та, что была у являвшихся опорой Старого порядка землевладельцев, проявляли чрезвычайно высокую готовность к переменам и даже выступили в числе инициаторов радикальных нововведений. Однако затем и эта собственность превратилась в тормоз для дальнейшего движения по революционному пути, поскольку ее нормальное функционирование было невозможно без хотя бы минимальной стабильности в обществе. Теперь уже и „финансисты“ с негоциантами оказались среди угнетенного большинства населения. Их союзники, проявив себя более последовательными приверженцами принципов, которые „средние классы“ сами некогда провозгласили, отринули колеблющихся и продолжили революционную ломку. В конечном счете, согласно концепции Берка, в революционную элиту, каковой стали „якобинцы“, вошли те, кто оказался готов к абсолютному разрыву с прежним обществом, – представители социальных групп, ничего не утративших с гибелью Старого порядка, – „литераторы“ и „чернь“. Они не были связаны ни с производством, ни с управлением государством, не обладали ни собственностью, ни высоким положением, а потому, ничего не теряя, имели шанс приобрести себе в революции все. Сплоченность и жесткая дисциплина внутри этого меньшинства позволили ему доминировать над остальной, намного более многочисленной, но также намного более пассивной частью общества» (Чудинов 1996).

Эти мысли Берка получили развитие в его «Письмах о мире с цареубийцами» ( Letters on the Regicide Peace ), написанных шесть лет спустя после «Размышлений». Во втором из этих писем Берк показывает, что он не чужд преставлению о «стихийном» характере созревания революционной ситуации:

«Средние классы усилились во много крат по сравнению со своим прежним положением. Поскольку они стали самыми богатыми и сильными в обществе, они, как это обычно бывает, притягивали к себе всех наиболее активных политиков и обладали достаточным весом, чтобы влиять на них. Там сконцентрировалась вся энергия, благодаря которой приобретается богатство… Там сосредоточились все таланты, предъявлявшие свои претензии и недовольные отведенным им местом в обществе. Эти категории людей вклинились между знатью и плебсом, подчинив своему влиянию низшие классы…» (цит. по Чудинов 1996).

Из этой цитаты можно видеть, что Берк не противопоставляет «экономическое» объяснение (хотя он видел его иначе, чем Маркс) «идеологическому» и «психологическому»; напротив, он полагает, что их нельзя рассматривать изолированно. Но главный упор он делает все-таки на идеологии. «Тихая революция в сфере морали предшествовала политической и подготовила ее…» – пишет он во втором «Письме о мире с цареубийцами». Ответственность за революцию в сфере морали несут как раз «профессора», «энциклопедисты» и «политические писатели» – в общем, все те, кто вошел в историю как «просветители». Берк не пытается проследить истоки философии Просвещения, он лишь констатирует, что она пробудила ненависть к существующей действительности и породила убеждение (эффективно распространяемое, добавим от себя, через сеть масонских лож), что на основе принципов, выведенных умозрительным путем – таких как всеобщее равенство и «естественные» права человека – можно построить совершенно новое, «разумное», общество. В одной из своих последних работ – «Обращении новых вигов к старым», Берк подчеркивает, что «политика, направленная на достижение отвлеченного идеала, неизбежно сопряжена с применением самых радикальных методов. Абстрактная мысль в стремлении к истине не знает пределов, а потому, если люди решат в государственных делах последовать за ней, чтобы, пренебрегая реалиями, бескомпромиссно добиваться абсолютного совершенства, то они окажутся способны дойти до таких крайностей, которые заранее предвидеть просто невозможно…» (цит. по Чудинов 1996).