Нэнси Шилдс Коллманн - Преступление и наказание в России раннего Нового времени

Казни Степана Разина в 1671 году и другого самозванца в 1674 году (Ивашко Воробьев, подросток, схваченный в неспокойной области между Доном и Волгой, выдававший себя за царевича Симеона Алексеевича) стали расширенной версией обряда, который был совершен над Анкудиновым в 1653 году. Использовались знакомые составляющие – быстрая пытка, унизительное шествие, оглашение вердикта, прилюдное четвертование и выставление напоказ частей тела. В делах 1670-х годов уровень зрелищной составляющей стал более высоким. Лаконичный комментарий в русских документах о том, что Разина «приговорили казнить злою смертью – четвертовать перед всеми людьми на площади», можно дополнить свидетельствами иностранцев, а также длинным приговором, который ему зачитали. Европейские наблюдатели отмечали не только жестокость казни, но также и эмоциональное поведение осужденного. Еще более интересно, что сохранилось официальное описание казни Воробьева в 1674 году, единственное в своем роде для допетровской эпохи [1011].

Казаки, лояльные Москве, выследили Степана Разина на Дону, а атаман Корнилий Яковлев доставил его по Дону и Волге в столицу в апреле 1671 года в сопровождении хорошо вооруженной охраны, предоставленной Алексеем Михайловичем. И Разин, и самозванец Ивашко (в 1674) были встречены за городом и привезены в Москву в составе процессии на телеге, «чтобы всякому видно было». Один русский, наблюдавший за процессией с участием Разина, пишет: «Везли ево… по Тверской улице на телеге, зделанном рундуке, стоячи, распетлен накресть, окована руки и ноги, а над главою ево была против лица ево повешена петля». В телеге также «сидели з бердышами многие стрельцы». Брат Разина Фрол был привязан железной цепью к телеге и шел сбоку нее. В описаниях отсутствуют сведения о том, несли ли они свечи и был ли на месте казни священник [1012].

Один английский современник отмечает, что, когда Разин был посажен в телегу у ворот Москвы, «с мятежника сорвали бывший на нем до того шелковый кафтан» и «обрядили в лохмотья». В 1674 году самозванец Воробьев был одет в черный сермяжный кафтан, белые чулки и солдатские бахилы. Ни в том, ни в другом случае нет указания на особую одежду для казни. Каждого преступника сопровождали сотни вооруженных охранников, казацкие полки и стрельцы «з знамены». Вдоль улиц толпились любопытные. Нет сведений о том, что говорил Разин, а Воробьев в 1674 году ехал на телеге в сопровождении четырех вооруженных стрельцов, которые вообще запрещали ему говорить [1013].

Разина жестоко пытали прямо 2 июня, и, по слухам, он ничего не сказал и стойко перенес мучения. Царь Алексей Михайлович самолично подготовил вопросы для судей-бояр по трем темам: о взятии Астрахани, о патриархе Никоне и о контактах Разина с иноземными государями. Пытка Воробьева в 1674 году описывается как «небольшая», и говорится, что он быстро признал свою вину. Всем придворным чинам было приказано посетить это мероприятие, после чего ими был составлен отчет, который немедленно был представлен царю. Он вынес смертный приговор, и Воробьева в тот же день казнили. В 1671 году Разина также осудили прямо в день первой пытки, однако до казни еще четыре дня допрашивали [1014].

В каждом случае на Красной площади делались приготовления для казни. Для демонстрации частей тел Разина и его брата были вбиты колья, а в случае с самозванцем – сооружен помост для оглашения приговора. Несколько иностранных свидетельств о казни Разина сообщают, что иностранцев специально приглашали наблюдать за ней. Рейтенфельс отмечал, что народ сдерживали три ряда солдат и только иностранцам было позволено находиться вблизи места казни. Современная этим событиям немецкая газета даже утверждала, что они стояли так близко, что были «забрызганы кровью», хотя, вероятнее всего, это выдумка [1015].

Обе казни предварялись оглашением длинного приговора, который обосновывал отправление государственного правосудия. В русских источниках нет описания осужденных, а свидетельства иностранцев в этом отношении расходятся. В сообщении неизвестного англичанина сказано, что Разин обратился лицом к близлежащей церкви, трижды поклонился на три стороны собравшемуся народу, говоря «прости», и был четвертован, не издав ни единого стона. Рейтенфельс также сообщает, что он перекрестился и отдался под топор. Однако, идя в разрез с этими сообщениями о «хорошей смерти», Марций говорит о том, что Разин никак не готовился к смерти и движения его выражали гнев и ненависть. Одна немецкая газета сгустила краски и приписала ему дерзкое восклицание: «Вы думаете, что убили Разина, но настоящего вы не поймали, и есть еще много Разиных, которые отомстят за мою смерть» [1016]. Ни в одном из описаний не упоминается церковный совет, участие которого предусматривалось уголовным правом, о чем знали и иностранцы, которые указывали, что государство, очевидно, предполагало перед казнью преступника отлучить от Церкви.