Игорь Иванов - Русское подполье. Пути и судьбы социал-христианского движения.

А рано утром 19 августа 1991 года, накануне якобы намеченного в СССР подписания нового Союзного договора, мир облетела сенсационная весть: на территории Советского Союза объявлен режим чрезвычайного положения, внезапно «заболевшего» и куда-то исчезнувшего президента Горбачёва сменил Государственный комитет по чрезвычайному положению (ГКЧП)... Деятельность политических партий, общественных организаций, движений, самостоятельных объединений граждан - приостановлена... Собрания, митинги, уличные шествия, зрелищные и спортивные мероприятия - запрещены... В Москву с грохотом вползли длинные колонны танков и бронетранспортёров...

Уже много десятилетий страна не видела такого единения народа, как в те августовские дни 1991-го. В Москве и Ленинграде люди стихийно объединялись в добровольческие отряды и сооружали баррикады, чтобы остановить танки путчистов. Не только многие предприятия и учреждения, но даже некоторые подразделения милиции, воинские части Советской Армии и боевые корабли Военно-Морского Флота, несмотря на сыпавшиеся «сверху» приказы, отказывались подчиняться ГКЧП и его представителям... Сотни тысяч людей в знак протеста вышли на московские и ленинградские площади, страна проклинала партийную верхушку и КГБ и приветствовала защитников баррикад.

Это массовое народное движение вовсе не было «движением в поддержку президента РСФСР Б.Н. Ельцина», как впоследствии утверждали апологеты формальной «демократии». Против ГКЧП выступили люди, представлявшие самые разные политические организации - от демократов до монархистов. Но большинство из тех, кто вышел на баррикады в августовские дни девяносто первого, вообще не причисляло себя к каким-либо организациям и движениям, в одном будучи твёрдо убеждено и солидарно друг с другом - терпеть больше нельзя: народ смертельно устал от преступного и бездарного советско-коммунистического диктата и жаждал свободы. Было очевидно, что коммунисты не имели никакой опоры в обществе.

* * *

22 августа 1991 года над Россией официально взвился бело-сине-красный флаг - исторический символ российского государства и русского антикоммунистического движения. ГКЧП потерпел провал... На следующий день указом Бориса Ельцина была «приостановлена» деятельность компартии на территории крупнейшей республики Советского Союза.

Генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачёв призвал Центральный Комитет партии «принять трудное, но честное решение о самороспуске»... К началу ноября в результате закрытия или самороспуска компартия прекратила существование во всех республиках СССР.

Оказавшиеся во главе страны политики наперебой заявляли о своей приверженности демократии. Россия, а вместе с ней весь Свободный мир ликовали. Но лишь немногие понимали тогда истинный смысл происходящего. Народ ещё не знал, какое страшное разочарование ждало его впереди... Истинная подоплёка и тайный механизм путча ГКЧП не выяснены и до сего дня. На своей первой после «путча» пресс-конференции Горбачёв, отвечая на вопросы о событиях 19-21 августа, неосторожно признался: «Всей правды я вам всё равно никогда не скажу» *43 *43 Через много лет, 12 марта 2005 года, в интервью радиостанции «Эхо Москвы» Горбачёв вновь подтвердил эти слова: организаторам «перестройки» и спустя десятилетия есть что скрывать от народа... .

В конце лета - осенью 1991 года огромная, почти двадцатимиллионная махина КПСС без единой попытки к сопротивлению растворилась, словно никогда и не существовала... В то же время ни партийная бюрократия, ни чиновничий аппарат, ни главный закулисный организатор перестройки - КГБ - никуда, в отличие от партии, не исчезли... Было ли это частью дьявольского плана гэбистов или нет, но именно провалившийся «путч» стал идеальным поводом для тихого исчезновения КПСС. Воспользовавшись им, партийно-гэбистская элита, словно ящерица, отбросила отдавленный хвост в виде миллионов, ставших ей не нужными, одураченных и растерявшихся рядовых коммунистов и в мгновение ока обернулась в «элиту новой России»...

В эти решающие судьбу страны дни Игорь Огурцов находился в Германии, не имея возможности принять участие в происходящих на Родине событиях. В таком же положении оказалась и вся эмиграция: границы Советского Союза продолжали оставаться «на замке». Политически активное Русское Зарубежье и массовое народное протестное движение в России оказались почти совершенно изолированы друг от друга.