Андрей Синельников - Путешествие в тайну

70 верст от первопрестольной до лавры – за один день не доедешь, тем более, путь на богомолье следует совершать, пребывая в молитвах и благочестивых раздумьях. И потому встали у дороги дворцы для знатных особ, где могли бы они передохнуть и набраться сил для дальнейшего шествования к святым местам. Много было путевых дворцов на Пути паломников. Потому как была она основной дорогой к Храму на Святой Руси.

– Потому там и находится санаторий Гостелерадио, – пошутил Пилигрим.

– Кстати, если не ошибаюсь, санаторий находится в Софрино? – уточнил Владимир.

– Там, там, – кивнул Пилигрим.

– Тогда вы недалеки от истины, – засмеялся страж Голгофы. – Один такой царский дворец был именно в Софрине. Софрино вообще имеет интересную историю, начиная с названия. В духовной грамоте удельного верейского князя Михаила Андреевича упоминался Иван Сафарин – «сурожский гость» (может быть, крымский купец), человек предприимчивый, независимый и богатый. Шутка сказать, сам князь Михаил задолжал ему немалые деньги – «пятьдесят рублев, без трех рублев, да без двух гривен», каковую сумму, будучи человеком порядочным, а еще пуще того, боясь загробного наказания за неотдачу долга, и указал князь в своем завещании, отписав ему сельцо. В XVII веке стало Сафарино «государственным дворцовым селом». К концу века село отдали боярину Федору Салтыкову, дочь которого Прасковья вышла замуж за царя Ивана Алексеевича, старшего брата Петра.

Позже село вновь переходит в казну, вернее, приписывается к собственным вотчинам императрицы Елизаветы Петровны. Она бывала здесь у своей тетки, царицы Прасковьи. Приезжала с двоюродной сестрой Анной – будущей императрицей Анной Ивановной. А вот за 1728 год сохранилось известие о пешем походе цесаревны на богомолье в Троице-Сергиев монастырь. Шла она по 5–10 верст, потом останавливалась на отдых в роскошном шатре. «Привал» продолжался и день, и два. Елизавета каталась верхом, ездила на соколиную охоту, а то вдруг, потеряв интерес к предстоящему богомолью, садилась в карету и возвращалась в Москву. Но там снова ее посещала охота побывать у угодников, и наследницу престола опрометью везли на прежнее место…

– У каждого свое понимание дороги к Храму, – засмеялся Пилигрим.

– В 1742 году – первом, как стала она государыней всея Руси, Елизавета опять появилась в Софрине, – продолжил Владимир. – Мне лично не посчастливилось видеть документы, в которых увековечены подробности торжественного въезда Елизаветы в Софрино, но представить царский поезд мы можем легко, потому что дошло до наших дней свидетельство дипломата Адольфа Лизека. Оно написано, правда, несколько раньше, но в нем дан надолго сохранившийся ритуал подобных выездов.

«Впереди шли 250 скороходов без музыки и барабанного боя, неся в руках поднятые вверх бичи, блестевшие золотом. За ними везли в крытых телегах запасную казну, образа, оружие, постели, платье царя, царицы, царевичей и царевен, белье и принадлежности царской мыльни; в так называемую поборную телегу складывались подносимые государю дорогие вещи. В прочих запасных телегах уложены были разъемные столы, разъемные кровати, стулья резные и другая домашняя утварь… За царевым поездом следовал царицын; свита царицы также отличалась многочисленностью и великолепием».

За свою многовековую историю Софрино сменило немало владельцев. Фамилии одна громче другой: Салтыковы, Головкины, Ягужинские…

Полководцы, дипломаты, обладатели высших чинов Российской империи…

Последней владелицей Софрина стала Варвара Николаевна Ягужинская. Тут переплелись несколько дворянских родов. Сама Варвара Николаевна в девичестве – Салтыкова, ее муж – генерал-лейтенант Сергей Ягужинский, сын Павла Ягужинского, одного из ближайших сподвижников Петра I. Петр о нем говаривал: «Если что Павел осмотрит, то это так верно, как будто я сам видел». В отличие от Салтыковых, Ягужинские древностью похвастаться не могли. Павел Иванович был сыном органиста лютеранской церкви в Старых садах на Покровке. Своей смышленостью он понравился Александру Даниловичу Меншикову, и благодаря ему попал в царский дворец.

С Варварой Николаевной Ягужинской связана интересная история. Не детективная, но весьма забавная. Когда Александр Сергеевич Пушкин писал историю Петра I, он захотел быть представленным графине. «Я не делю общества с рифмачами и писаришками», – надменно ответила Варвара Ягужинская. Ей возразили, что Пушкин принадлежит к одной из древнейших дворянских фамилий. На это, нимало не смутившись, графиня ответила, что если бы он не был прикосновенен к писательству, она бы охотно приняла его. И добавила: «Он напечатает то, что я могла бы ему сообщить или рассказать, и Бог знает, что из этого может выйти».