Степан Злобин - Салават Юлаев

- Ну-ну! Врешь! Довольно! - прервал асессор.

Салават спохватился. Чтобы скрыть волнение, он смял манифест и отшвырнул далеко в угол комнаты.

- Такой бумага нельзя читать, - сказал он, убеждая Богданова.

- Слыхал? - повернулся Богданов к Семке.

- Ваше благородьечко, барин, ей-богу, не знал, чего в ней, будь она проклята... сунул ее мне какой-то...

- Молчать! - прикрикнул Богданов, и Семка умолк, словно его заткнули.

- Врака такая бумага! - сказал с убеждением Салават. - Казак хочет землю забирать у башкирских людей, затем воевать идет... Нам начальник сказал.

- Какой начальник?

- Которого царица послала башкирские люди звать на войну...

- Верно сказал, - подтвердил Богданов, довольный своим посланцем капралом, который так ловко сумел убедить башкир в противоречии их интересов с восставшими казаками.

- Дорогу к Биккуловой{208} знаешь? - спросил он Салавата.

- На Салмышь-елга? Блям*.

______________

* Блям - знаю, понимаю.

- Горами пройдешь?

- Кажный дорожка знаю! - похвалился Салават.

- Молодец. Дам тебе еще тысячу соловьев, ты их поведешь к генералу Кару... Воюй хорошо - и награда будет.

Салават выпятил грудь.

- Сам Пугач забирам, а твоя канцеляр таскам! - брякнул он.

- Сук-кин ты сын! - невольно вырвалось у Семки.

Салават бросился на него и схватил за горло.

- Ты сам сукин сын, изменщик! Какую бумагу таскал! Злодейску бумагу!..

- Стой! Стой, соловей! Постой! - бросился уговаривать офицер, испугавшись за участь пленника, который, как он считал, много может порассказать о пугачевском лагере.

Салават, словно опомнившись, отошел, вытер руки об одежду и скорчил гадливую рожу.

- Рука об него запащкал, - сказал он, с презрением глядя на Семку.

- Сукин сын! - повторил Семка, но в тоне его, несмотря на притворную злобу, была теплота. Он знал изумительную силу Салавата, и по тому, как Салават в кажущейся ярости сжал ему горло, он понял, что все поведение знакомца - сплошное притворство.

Офицер понял Салавата иначе. В нем увидел он неумного, но верного пособника.

- Твой отец тархан? - спросил он.

- Тархан, старшина Шайтан-Кудейского юрта, Юлай Азналихов.

- Здорово репортуешь!.. Ну, так ступай. Завтра чуть свет поедешь в Биккулову и всех соловьев с моей шеи свалишь. Ехать без передышки, пока кони идут! За все про все с тебя спрос будет. Все хорошо исполнишь - награду дадут. Взял в толк?

- В толк, вашскородь!

- Ну, поди. Утром пакет тебе дам для генерала Кара.

Салават, выйдя из дома, где была канцелярия, спустился к реке. Холодная и быстрая, она спокойно стремила воды.

Салават сел на берегу на большой камень. Он глядел в вечернюю воду. Туда упали уже несколько тусклых звезд. Невдалеке от того места, где он сел, лежала груда камней, поросшая кустарником. Ветер донес из кустарника голоса.

- Коли под Оренбурх пойдем, там по логам уйти можно... Не идти же к царице в плен... Одним боярам лишь от того добро, а ты что за боярин? уговаривал хриповатый голос.

- Какое уж! Не боярин, да страшно. Две жены да трое ребят дома... Уйдешь к казакам - последнюю овцу заберут у них.

- А как узнают?

- Да как не узнать? Сотник на что? Салавата затем послал отец, чтобы он выслужил перед царицей свою вину. Он теперь первый доносчик будет на всех беглецов.

Салават усмехнулся, слыша эти слова.

- А вот погоди, мы его попытаем. Если так, то потеряет он голову по дороге. Узнай поди, кто убил!

- Другого поставят, опять не слаще! Нет, боюсь я. Ты один на свете, тебе легче, а я детей пожалею.

- К царице пойдешь? За заводчиков? - гневно спросил другой. И слышно было, как осыпался песок из-под его ног. - Коли так, прощай! Зря говорил я с тобой.

Салават притаился за камнем. Мимо него в сумерках быстро прошел человек, другой нагонял его и бормотал что-то, оправдываясь. Все стихло. Только река молча катила воды, слегка плеща в берег.

Салават никогда не умел думать молча.

Его дума всегда была мутной, пока не находила своей песни, и только тогда, как песня, ровная и могучая, текла из груди.

Салават сам не заметил, как начал петь:

Несет Ак-Идель холодные воды,

Батыр сидит на белом камне,

Думает про царицу и царя,

Про золото и про дуб.

Если золото бросить в воду,

Золото пойдет на песчаное дно.

Если дуб бросить, дуб поплывет к морю...

Думай думу, молодой командир,

Думай думу, жягет!

С реки прилетел ветер и принес холод. Салават вздрогнул и встал с камня.

Царь обещал повесить заводчиков,

Обещал царь казнить бояр...