Артюр Арну - История инквизиции

9) Девятый разряд подозрительных зрителей состоял из тех, которые не соглашались отменить действующих в городах статутов и положений, идущих вразрез с распоряжениями инквизиторов. Тогда граждане считались противящимися инквизиции и, как таковые, заподозренными в ереси.

10) Десятый случай, когда мог возникнуть вопрос о подозрительности, являлся тогда, когда адвокаты, нотариусы и другие служители закона принимали сторону еретиков, помогая им своим советом и иными средствами избежать рук инквизиторов, когда они укрывали их бумаги, дела и письма, могущие доказать их преступность, их местонахождение и степень их состояния, или могущие послужить каким-либо иным способом к разоблачению ереси, — поведение, заслуживающее помещения их в разряд соумышленников и защитников еретиков.

11) К одиннадцатому разряду подозрительных относились те люди, которые хоронили по церковному обряду еретиков, явно признанных таковыми, согласно их собственным показаниям или в силу окончательного приговора.

12) Подозрение к себе вызывали и те, которые во время религиозных судебных дел отказывались произносить требуемые от них клятвы; это сопротивление заставляло считать их виновными в оппозиции против инквизиционного режима.

13) К тринадцатому разряду подозрительных надо отнести покойников, на которых донесли, что они были еретиками; однако, это распоряжение потребовало декретного подтверждения нескольких пап, которые, для того, чтобы выставить ересь в еще более отталкивающем виде, приказали осведомлять себя относительно таких покойников, затем вырывать их тела для сожжения на костре рукой палача; их имущество конфисковать, а память их предавать позору.

14) То же подозрение падало на писания либо содержащие в себе еретические учения, либо способные навести на них, равно как и на их авторов.

15) Подозреваемые в еретических преступлениях были также все те, которые, не попав ни в один из предыдущих разрядов, тем не менее поступками своими, либо речами, либо произведениями заслужили той же классификации.

16) Наконец, евреи и мавры, когда они своими речами или писаниями склоняли католиков в свою ересь, считались так же подсудными Сант-Оффицио.

Хотя общее правило подчиняло суду инквизиторов всех людей, виновных в вышеозначенных преступлениях, были тем не менее случаи, когда они считались ему не подсудными: так, папа, его легаты, его нунции, его офицеры и их семьи являлись исключением, таким образом, что если даже на них был сделан донос, как на еретиков, инквизитор имел лишь право принять тайный донос и довести его до сведения папы: то же исключение было сделано и для епископов; но даже короли не имели никакого права на это исключение.

Инквизитор и епископ действовали с общего согласия; тем не менее каждый из них имел право самостоятельно преследовать виновных; постановления о взятии под стражу могли быть утверждены лишь одновременно ими обоими; то же самое касалось пыток и окончательного приговора, для каковых заключение обоих было необходимо; когда мнения их расходились, они обращались к папе.

Инквизиторы могли для поддержания своего авторитета прибегать к помощи светской власти, которая не могла им отказать им в содействии, не подвергаясь отлучению.

Епископ был обязан предоставлять свою тюрьму для предварительного заключения обвиняемых, что, однако, не мешало инквизиторам иметь особую тюрьму, дабы быть совершенно уверенными в надежности охраны узника. Если какое-нибудь дело вызывало сомнения или затруднения в смысле церковных уставов, декретов, булл, папских грамот и гражданских законов, инквизитор имел право созвать юрисконсультов для того, чтобы посоветоваться с ними. Когда приходилось прибегать к этой мере, то он знакомил их с данными дела, либо в виде копий, из которых тщательно были изъяты имена обвиняемого, доносчика и свидетелей, а также те обстоятельства, которые могли бы их обнаружить; либо в виде подлинных документов, предварительно взяв с них клятвенное обещание о сохранении полной тайны.

Первые инквизиторы не получали никакого определенного содержания, но вскоре было установлен-но, что средства в пользу инквизиции пополняются либо продажей конфискованных имуществ, либо доходами с них. Прибегали также к штрафам в тех случаях, когда конфискация не была еще утверждена. Эти доходы были единственным источником, из которого инквизиция могла черпать средства для своих расходов, ибо она никогда не располагала вкладами, пожертвованиями или иными верными средствами, как в том признаются Эймерик и его толкователь Пейна [7] Все эти подробности почерпнуты из «Руководства для инквизиторов» великого инквизитора Николая Эймерика. — Прим. автора . .