Андрей Кондрико - Система казачьего самоуправления в рамках российской государственности на примере Запорожской Сечи в середине XVII – конце XVIII вв.

Историографию вопроса о системе самоуправления Войска Донского середины XVII века – конца XVIII века можно разделить на несколько периодов.

В период с начала XIX века по 1917 год взаимоотношения России и Войска Донского рассматривались рядом знаменитых отечественных историков Н. М. Карамзиным, С. М. Соловьевым, В. Н. Татищевым, С. Ф. Платоновым, В. О. Ключевским и другими [321]. Но они мало обращали внимания на черты самостоятельности донских казаков и их самоуправление. Ряд других историков этого же периода заложили основы исследования самоуправления Войска Донского: А. И. Ригельман, В. Д. Сухоруков, А. Попов, В. Броневский, С. П. Савельев, П. П. Сахаров, и другие [322]. Практически все они рассматривали донцов зависимыми от России. Особое значение имеют научные труды А. И. Ригельмана, который рассматривал демократическое устройство донских и запорожских казаков [323]. Сведения, собранные им от современников, актуальны и по сей день.

Период с 1917 года по начало 90-х годов XX века характеризуется утратой интереса историков к истории донского казачества. Однако в 1924 году вышла в свет монография С. Г. Сватикова «Россия и Дон» [324]. С. Г. Сватиков рассматривал Войско Донское как самостоятельную республику, которую «подмяла под себя» Россия. Актуальность такой научной работы очень велика, так как такое утверждение может быть применено и к Запорожской Сечи. Кроме того, эта работа содержит множество архивных материалов, часть которых утрачена.

Для нашего исследование также важное значение имеет многотомный «Исторический очерк» Главного Управления казачьих войск, приуроченный к столетию Военного министерства [325]. Этот очерк достаточно полно отражает историю управления казачьми войсками. Однако он носит компиляционный характер и содержит мало аналитики.

Из зарубежных научных трудов можно выделить монографию Р. Мак-Нила «Царь и казачество», изданную в 1987 году [326]. Р. Мак-Нил рассматривал казаков как особое военное сословие, постепенно прекратившее свое существование. При этом в своей работе он уделил внимание деятельности Екатерины II по казачьему вопросу.

Можно констатировать тот факт, что для советского периода тема донского самоуправления осталась практически не востребованной, так как приоритет отдавался социально-экономическим исследованиям.

Научные работы современного периода рассматривают разнообразные стороны истории казачества. Из них для нашего исследования наиболее актуальны труды О. И. Копаневой и И. В. Бенку [327]. Однако диссертация О. И. Копаневой отражает главным образом юридический аспект проблемы, без уделения внимания фактографии. Диссертация же И. В. Бенку, хотя и содержит исследование системы самоуправления Запорожской Сечи и Войска Донского, не содержит сравнительного анализа этих систем, рассматривая их замкнуто, по отдельности. Также можно отметить коллективный научный труд под редакцией профессора Н. И. Бондаря [328]. В нем рассматривается традиционная культура казачества России, затрагивается и система управления.

Рассмотрев историографию вопроса, следует заметить, что целенаправленного сравнительного анализа систем самоуправления Запорожской Сечи и Войска Донского еще не проводилось. К рассмотрению этого вопроса мы и обратимся.

Система самоуправления на Дону, как и в Запорожской Сечи, начала складываться к середине XVI века. В отличие от Запорожья, где Запорожская Сечь явилась центром казачьих земель, на Дону происходило постепенное сближение отдельных казачьих поселений. С увеличением численности казаков совершенствовалась административно-территориальная система. Казачьи укрепленные городки обычно располагались на речных островах. Земли вокруг казачьих городков назывались юртами. Юрты имели приблизительные границы. Управление в таких городках осуществлялось общим сходом населения – кругом. На круге избирался атаман и есаул, которые решали текущие вопросы жизни. Земля была общинной, и владели ею сообща. Постепенно казаки стали селиться и по берегам рек, где они основывали крупные населенные пункты – станицы. Станичные юрты уже имели точные границы. В каждой станице кругом избирался станичный атаман и правление. От станиц с разрешения правления могли отделяться группы казаков, образовывая на землях юрта новое поселение – хутор. В хуторе избирали своего атамана, но территориально и административно хутор относился к станице [329]. Таким образом, донское казачество не было централизованным. Казаки объединялись под общим руководством только во время совместных военных походов [330]. Но постепенно налаживалась взаимосвязь между казачьими поселениями. Итогом этих центростремительных процессов стало проведение войсковых кругов. Первое упоминание о войсковом круге в исторических актах относится к 1554 году: войсковой круг принимал решение о помощи царским войскам в походе на Астрахань [331]. Представители всех поселений донских казаков стали собираться на войсковой круг в главном городе Войска Донского – Черкасске. Но столицей Войска Донского Черкасск стал только в 1646, а до этого казачьим центром были Раздоры. Для упрощения управления Войском его территория стала делиться на округа, а территория округов – на станичные юрты, в которые входили хутора [332]. В этом прослеживается сходство с делением запорожских земель на паланки, в которых располагались зимовники. Однако земли паланок принадлежали Запорожской Сечи и каждый год распределялись по жребию между куренями. Очевидно, что для Запорожья была характерная большая централизация.