Муслим Мурдалов - Шамиль – имам Чечни и Дагестана. Часть 1

Между прочим, в этом набеге у нас убито десять и ранено тринадцать лошадей.

Потеря неприятеля осталась для нас точно неизвестною; но, судя по избиению нами его в ауле, по отражению беспрестанных его атак нашею картечью и штыками и, наконец, по нашей собственной потере, она была такого рода, что представляла собою в полном смысле высокоторжественный сюрприз для имама, который, конечно, счел совершенно ненужным уже сдержать свое слово, данное Талгику, и явиться к нему в гости. И очень понятно: какие тут «гости», когда ни самого помещика, ни его поместья, ни жертв, обреченных на казнь, на месте не существовало: один убежал, других увели, а самый аул был обращен в груду пепла и развалин.

Государь Император, в ознаменование Своего благоволения к князя Воронцова (куринскому) полку, и в память славного и геройского набега на аул Талгика, считавшийся в своих трущобах, нами тогда неведомых, почти недоступным и неприступным, Высочайше повелеть соизволил, чтобы орудия, взятые у неприятеля с боя, хранились бы при том полку.

Одно из орудий было легкое шестифунтовое, другое – горное.

Так они постоянно и стояли у дома командира полка (а может быть, стоят еще и доселе), напоминая и старым и молодым куринцам о незабвенном их подвиге.

Глава VII. Ни Шамиль, стремившийся упрочить свое влияние над Чечнею, всегда казавшеюся ему непрочною, ни Талгик, обиженный и разоренный, не думали легко помириться с неудачами, понесенными ими в предшествовавших делах.

Имам приказал своим наибам – Талгику, Эски, а в малой Чечне – Дубе и Сайбдуле тревожить и не оставлять нас в покое, захватывая пленных, отбивал скот, нападая на наши укрепления и дороги и т. п.

Наибы, со своей стороны, были рады стараться. И вот, начиная с ранней весны, в течение всего лета и до самой зимы, кордоны наши были в вечной тревоге: чеченцы, действительно, не упускали ни одного случая вредить нам. Ловили ли рыбу на берегу реки казаки или другие жители укреплений и аулов, вспахивали ли поле, стерегли ли скот, снимали ли сено, проезжали ли по дорогам – везде они встречали засады и нападения, везде одна или несколько жертв были последствиями этих нападений. Нет возможности, да и не интересно, исчислять все частные наши столкновения с партиями горцев, включал сюда же нападения и на наши вооруженные оказии, следовавшие в разных направлениях по передовой линии… Время от времени сам Шамиль поднимался против нас со своими полчищами, а иногда и мы сами, когда надоедали нам эти постоянные тревоги, предпринимали набеги и движения внутрь непокорной земли. Прошло два месяца в таком положении после погрома аула Талгика. Шамиль не удовлетворился частными схватками с нами и нападениями на наши кордоны, и решился предпринять что-либо более существенное.

В конце мая он собрал весьма почтенное полчище тавлинцев и чеченцев и, распустив предварительно слух, что идет в Дагестан – где его и ожидали, мгновенно повернул в Чечню и направился в галашевское общество, с целью возбудить его против нас, склонить на свою сторону и пошуметь, сколько будет возможно, во владикавказском военном округе.

Об этом князь Барятинский и барон Вревский (начальник округа) узнали одновременно и тотчас приступили к мерам противодействия Шамилю и взаимодействия по отношению друг к другу. Вревский снял все войска вверенного ему округа с верхне-сунженской линии и двинул их к галашевскому обществу, навстречу Шамилю, а князь Барятинский в тоже время закрыл своими войсками обнаженную сунженскую линию, и к рассвету, второго июня, в станице Самашинской уже находились следующие части: шесть рот линейных 9-го и 10-го батальонов, три сотни гребенцов, две сотни дунайцев, полсотни грозненцев, четыре орудия конно-казачьей №15-го батареи, пять рот князя Воронцова полка, четыре сотни донского №19-го полка, два орудия легкой №5-го батареи 20-й артиллерийской бригады, ракетная команда. Кроме того, князь Барятинский вызвал из Наура еще четыре сотни моздокцев и два орудия конно-казачьей №15-го батареи. Сунженская линия, таким образом, была обезопасена.

Тогда князь Барятинский образовал другой небольшой отряд из двух тенгинских и одной навагинской рот, сотни моздокцев, двух сотен донцов №16-го полка и двух орудий подвижной гарнизонной артиллерии, взятых в станицах Алхан-Юрте и Самашках, и с этою колонною двинулся через р. Камбилеевку к укр. Назрановскому, становясь этим порядком Шамилю во фланг.

Все эти передвижения совершились быстро, по-кавказски, переходами в сорок и пятьдесят верст, —