Рафаэль Сэмсъ - Крейсерство Сэмтера и Алабамы

Съ глубочайшимъ почтенiемъ и проч.

Подписалъ (Сэмсъ).

Г-ну Джемсу Мазону, Ком. и проч. въ Лондонъ.

Одинъ изъ офицеровъ Алабамы пишетъ въ своемъ частномъ дневникѣ: Мнѣ казалось чудовищнымъ сжигать такой цѣнный грузъ, когда я подумалъ, какъ затанцовали бы отъ радости ланкаширскiе рабочiе, если бы онъ былъ раздѣленъ между ними. Я никогда не видѣлъ, чтобы судно горѣло такъ ярко; пламя въ нѣсколько минутъ охватило мачты, корпусъ и такелажъ, представляя зрѣлище столь же величественное, сколько и страшное.

Изъ записокъ посланнаго на это судно офицера видно, что шкиперъ ег сильно протестовалъ противъ безпокойства, которое ему причиняютъ суда Соединенныхъ Штатовъ. Алабама на этотъ разъ выдавала себя за пароходъ Соединенныхъ Штатовъ «Wyoming».

Одинъ изъ офицеровъ Алабамы пишетъ въ своемъ дневникѣ, что въ этотъ день они послали на берегъ доску, около 4-хъ футъ длины и двухъ ширины. Доска была выкрашена бѣлой краской и на ней крупными черными буквами написано:

«Вѣчная память Аврааму Линкольну, президенту бывшихъ Соединенныхъ Штатовъ, умершему отъ размягченiя мозга, 1-го января 1863 года. — № 290». Доска эта, на шестѣ, была поставлена на самое видное мѣсто большаго изъ острововъ. Затѣмъ на лоскуткѣ бумаги, который помѣстили тутъ же, такъ чтобы онъ не пострадалъ отъ дождя и вѣтра, написали по испански: «Нашедшаго эту доску покорнѣйше просятъ препроводить консулу Соединенныхъ Штатовъ въ томъ порту, куда вы идете». Это все было придумано и приведено въ исполненiе офицерами констапельской.

Въ Консульство Соединенныхъ Штатовъ въ Кингстонъ.

Ямайка, 21 Января, 1863 г.

Милостивый государь!

На мнѣ лежитъ печальная обязанность просить Васъ увѣдомить Морской Департаментъ о гибели парохода Соединенныхъ Штатовъ Гаттерасъ, которымъ я имѣлъ честь командовать послѣднее время. Парохдъ погибъ ночью 11 Января, у береговъ Техаса, отъ нападенiя на него мятежническаго парохода Алабама. Обстоятельства, сопровождавшiя гибель, слѣдующiя:

Въ 2 ч. 30 м. 11 января я стоялъ на якорѣ въ составѣ отряда Коммодора Белла, у Гальвестона, въ штатѣ Техасъ. Въ этотъ моментъ, сигналомъ съ флагманскаго судна Бруклинъ, мнѣ приказано было сняться съ якоря и нагнать показавшееся на горизонтѣ парусное судно (на SO отъ насъ). Тотчасъ же я снялся съ якоря и пошелъ полнымъ ходомъ по указанному направленiю. Черезъ нѣсколько времени я открылъ парусное судно; въ данномъ направленiи, и увидѣлъ, что это судно не только парусное, но и паровое, о чемъ немедленно сообщилъ сигналами флагману. Я продолжалъ погоню и сталъ быстро нагонять подозрительное судно. Зная, что Гаттерасъ не обладаетъ хорошимъ ходомъ, я сразу догадался, что судно насъ обманываетъ и нарочно увлекаетъ насъ дальше, а потому и не идетъ полнымъ ходомъ. Чтобы не быть пойманнымъ врасплохъ, я приказалъ приготовиться к бою и рѣшился драться до послѣдней возможности.

Когда я приблизился мили на четыре къ судну, то увидѣлъ, что оно остановило ходъ, поворотило къ намъ лагомъ и въ такомъ положенiи поджидало насъ. Было около семи часовъ и совершенно темно. Не смотря, однако, на темноту, судя по рангоуту и по маневрамъ судна, я былъ увѣренъ, что это мятежническiй пароходъ Алабама. Такъ какъ Гаттерасъ могъ дѣйствовать только четырьмя орудiями съ каждаго борта, — двумя короткими 32-хъ-фунтовыми, однимъ нарѣзнымъ, 30-ти-фунтовымъ, Паррота, и однимъ нарѣзнымъ 20-ти-фунтовымъ, то я, чтобы дѣйствiе моей артиллерiи было дѣйствительно, рѣшился уменьшить между нами разстоянiе.

Я подошелъ къ нему такъ близко, что можно было разговаривать, и на вопросъ мой «какой это пароход»? получилъ отвѣтъ: «судно Ея Британскаго Величества, Петрель». Я отвѣтилъ, что сейчасъ вышлю шлюпку и уже отдалъ приказанiе изготовить ее, а онъ, въ то же время, старался занять такое положенiе, чтобы обстрѣливать насъ продольнымъ огнемъ. Какъ только я приказалъ свистать на шлюпку, онъ снова крикнулъ: «Мы Конфедеративный пароходъ Алабама» и далъ залпъ. Я отвѣтилъ тѣмъ же. Зная уязвимость Гаттераса, я хотѣлъ абордировать Алабаму и, такимъ образомъ, разомъ порѣшить участь этого пирата, но, по мѣрѣ того какъ я прибавилъ ходъ, онъ дѣлалъ тоже. На его сторонѣ было преимущество хода, но, тѣмъ не менѣе, мнѣ удалось подойти, къ нему на разстоянiе тридцати ярдовъ. Тутъ какъ я, такъ и онъ прибѣгли къ помощи ружейнаго и пистолетнаго огня. Огонь изъ орудiй съ обѣихъ сторонъ былъ убiйственный. Наконецъ, ко мнѣ въ трюмъ влетѣла его бомба, разорвалась тамъ и произвела пожаръ; въ то же самое время, мнѣ трудно съ точностью опредѣлить моменты, — влетѣла бомба въ лазаретъ и въ сосѣднее отдѣленiе; обѣ они разорвались тамъ и тоже произвели пожаръ. Одна бомба попала въ машину, въ цилиндръ, и наполнила все машинное отдѣленiе паромъ. Я лишенъ былъ изъ за нея возможности управлять судномъ и дѣйствовать помпами, такъ какъ подъ котлами огонь сталъ гаснуть.