Виталий Пенской - «Полоцкий» цикл

Тарасаў, С. В . Полацк IX–XVII стст. Гiсторыя i тапаграфiя / С. В. Тарасаў. — Менск, 2001.

Lietuvos Metrika — Kn. 564 (1553–1567). — Vilnius, 1996.

Plewczyński, M. Wojny I wojskowość polska w XVI wieku / М. Plewczyński. — T. II. Lata 1548–1575. — Zabrze, 2012.

Stryjkowski, M. Kronika Polska, Litewska, Zmodzka i wszystkiej Rusi / М. Stryjkowski. — T. II. — Warszawa, 1846.

Запущенная в сентябре 1562 года военная машина Русского государства, проверенная в ходе Казанской войны (1545–1552), астраханских походов, войны с Крымом и Ливонской войны (1558–1561), работала, как хорошо смазанный и отлаженный механизм. Гонцы доставили на места грамоты с царскими наказом собираться на «дело государево и на земское» «конно, людно и оружно». К местам сбора, обозначенным в наказах, потянулись дети боярские со своими людьми, служилые татары и инородцы. По городам и волостям сбирались посошные люди, телеги и кони, провиант и фураж. Приводились в порядок дороги и мосты. Для Полоцка наступали непростые времена.

Пока в Москве, в городах и волостях шла эта внешне неприметная, но многотрудная и сложная работа, по ту сторону линии «фронта» Сигизмунд и его советники также готовились к новой кампании. Ещё в сентябре 1562 года пограничным городничим и ротмистрам был разослан королевский наказ — « наука », предписывавший им привести в порядок « стрельбу » и укрепления, обратить особое внимание на сторожевую службу на пограничье и отправку « шпегков » на неприятельскую территорию. В ноябре началась рассылка « листов военъных » « до хоружих и до шляхты », чтобы они « конъно, збройно, у барве, маючи тарчи, древа » сбирались на указанные в «листах» места и готовились « з Божею помочью (…) неприятелю нашему отпор чинити ».

В попытке выиграть время — памятуя о том, как медленно и нехотя, « идучи не идяху », сбиралась поветовая шляхта для похода в Лифляндию в 1561 году, — а заодно и разведать, каковы намерения московского, Сигизмунд через радных панов отправил в Москву гонца своего, Сеньку Алексеева. Гонец должен был доставить грамоты « о том, чтобы они (московские бояре и митрополит Макарий) государю своему били челом и на то наводили, чтобы з братом своим з Жигимонтом-Августом королем похотел доброво согласия и на королевы бы послы дал свою опасную грамоту ».

Гонца приняли в Москве. От имени Ивана ему были вручены опасные грамоты для великих послов. В грамотах тех сказано было, чтобы послы поспешали « постановить » « доброе дело », пока московская рать не вступила в литовские пределы. Но чтобы гонец ненароком не выведал царский замысел, велено было его отправить обратно в Литву той же дорогой, какой он ехал в Москву, — через Тверь и далее в Юрьев — Дерпт. Ни Иван, ни его бояре не сомневались в истинном замысле Сигизмунда: по их мнению, « то все король делает ко царю и великому князю присылки неправдою, чтобы ему некоторое время чем попроизволочити, а х Крымскому царю поминки многие посылая, чтобы стоял на крестьяньство и крестьянскую кровь лил ».

В самом деле, идти зимой в тысячевёрстный марш на север по заснеженной буранной степи к московским рубежам крымцам было несподручно. А за переговорами, глядишь, и весна, а весной просохнут степные шляхи, зазеленеет трава — и « царь » крымский решится на набег и тем самым если и не сорвёт, то затруднит задуманное предприятие. Кстати, стоит обратить внимание: летописец, записав под 27 ноября 1562 года новость об отсылке литовского гонца обратно, тогда же впервые указал и на цель военных приготовлений грозного царя — Полоцк.

Отправив гонца в сопровождении пристава в Тверь, Иван со своим братом Юрием, двоюродным братом Владимиром Старицким и с боярами посоветовался с митрополитом Макарием. Все вместе они вынесли приговор: « идти на недруга своего на Жигимонта короля Полского и великого князя Литовского за его многие неправды и неисправления ». Не только за то, что в грамотах на царское имя допускаются « непригожие многие слова » и умаляется титул государский; за то, что вступился король в царскую отчину « Вифлянскую землю » и, взяв град Тарваст, многих ратных людей государевых побил и в полон увёл; за то, что посылает крымскому « царю » многие богатые поминки и наводит бусурман на христиан — но и за покровительство « люторской ереси » и гонения на « греческую веру » в королевских владениях.