Артур Озолин - Из истории гуситского революционного движения

Рассмотрим содержание этого интересного источника [623] Полный текст 12 статей включил в свою хронику Вавржинец. Vavrinec z Brezové , Husitská kronika, c. 84–86. . Совершенно определенно в нем звучит антицерковная направленность, идея борьбы за дешевую церковь. Выдвинуто было требование, правда, в самой общей формулировке, «…чтобы примерные (т. е. гуситские. — А. О .) священники жили в соответствии с установлениями и по примеру пророков и апостолов» [624] Там же, стр. 86. . То есть в данном случае в такой форме была выражена идея возврата к раннему христианству и в то же время отрицание всего того, что было создано и установлено позднее католической церковью). Однако это отрицание норм, существовавших к тому времени в римско-католической церкви, прямо не выражено. Идея возврата к порядкам раннехристианской церкви содержалась и в планах бюргерской оппозиции, которая, однако, в своей критике старых церковных норм не доходила до их полного отрицания.

Борьба таборитов за дешевую церковь нашла выражение в нескольких статьях анализируемого источника. Одна из них, находившаяся в тесной связи с требованием последовательного выступления гуситов против, смертных грехов, гласила: «Далее, чтобы не носили и не разрешали носить щегольские одежды, чрезмерно драгоценные, вопреки господу богу (т. е. его установлениям. — А. О .), как пурпурные, обшитые, вышитые, вытканные серебром…. и с вырезами, серебряные пояса, головные уборы и всякие наряды или украшения, приготовленные для роскоши» [625] Там же, стр. 85. . У крестьянства и плебса, живших нередко впроголодь, в острой нужде, широко развит был естественный протест против роскоши феодалов, патрициата, да и богатых бюргеров городов. Отсюда этот пуританизм, опять-таки как выражение оппозиции феодальным привилегиям и богатству.

«Эта аскетическая строгость нравов, — писал Ф. Энгельс [626] Ф. Энгельс , Крестьянская война в Германии, М., 1952, стр. 51–52. , — это требование отказа от всех удовольствий и радостей жизни, с одной стороны, означает выдвижение против господствующих классов принципа спартанского равенства, а, с другой — является необходимой переходной ступенью, без которой низший слой общества никогда не может прийти в движение. Для того чтобы развить свою революционную энергию, чтобы самому осознать свое враждебное положение по отношению ко всем остальным общественным элементам, чтобы объединиться как класс, низший слой должен начать с отказа от всего того, что еще может примирить ого с существующим общественным строем, отречься от тех немногих наслаждений, которые минутами еще делают сносным его угнетенное существование и которых не может лишить его даже самый суровый гнет». Энгельс указывает на резкое различие плебейского аскетизма от аскетизма бюргерского: «Этот плебейский и пролетарский аскетизмкак по своей неистово-фантастической форме, так и по своему содержанию резко отличается от бюргерского аскетизма в том виде, как его проповедовали бюргерская лютеранская мораль и английские пуритане (в отличие от индепендентов и других более радикальных сект) и весь секрет которого состоит в буржуазной бережливости» [627] Ф. Энгельс , Крестьянская война в Германии, М., 1952, стф. 52 (подчеркнутые слова даны у Энгельса курсивом). …

Антифеодальные и антицерковные тенденции проявились и в других статьях источника. В нем содержался, например, специальный пункт против платежей духовенству и выплаты процентов ростовщикам: «4. Далее, чтобы все платежи духовенству повернули на общее добро и уничтожили ростовщичество на домах, лавочках или еще где-либо, и всякие иные ростовщические записи чтобы были уничтожены и чтобы священники жили в соответствии с верой…» [628] Vavrinec z Brczové , Указ. соч., стр. 66. , т. е. по-евангельски, писали табориты Это требование было направлено, в частности, против так называемых вечных плат, или рент, которые шли в первую очередь церкви, частью университетским магистрам. Это было специфически городское требование, выдвинутое в данном случае против высшего духовенства и богатых магистров Праги. Размеры этих платежей были весьма значительны. В городских записях Праги от 1404 г. сообщалось, например, что горожанин Станек, по прозвищу Немец из Новой Праги, обязуется ежегодно выплачивать со своего дома 96 пражских грошей, т. е. более 1½ коп грошей, фарару у св. Петра на Поржечьи и его брату, также фарару [629] I. Archiv Koruny, ceské, 5. Katalog listin z let 1378–147, v Praze, 1947, c. 99. . К сожалению, нам неизвестно, выдвигалось ли и осуществлялось ли это» требование в других королевских городах страны. Объективно оно отражало как интересы бюргерства, так и. интересы плебса.