Юрий Кривошеев - Русь и монголы. Исследование по истории Северо-Восточной Руси XII–XIV вв.

Однако рассматриваемый эпизод содержит не только противоборство двух нравственных начал. Продолжение гордого ответа князя Федора вводит нас и в иную сферу архаических отношений. «Аще нас преодолееши, то и женами нашими владети начнеши», — произнес он. [553]Напомним, что почти такими же словами ответили рязанские князья на домогательства десятины — «коли нас не будет, то все ваше будет».

«Пря» между монголами и «удалцами и резвецами резанскими» указывает на еще один мотив древних взаимоотношений народов, когда в начале «дипломатическое» противостояние приобретает характер прямого военного противоборства: кто кого «приодолеет», тот все и возьмет — и имущество, и женщин, включая жен. [554]В старые годы конфликт между недоговорившимися сторонами решался поединком военных предводителей. Повесть временных лет под 1022 г. подробно и красочно рассказала о таком выяснении отношений между тмутараканским князем Мстиславом и касожским — Редедей. «Да аще одолееши ты, то возмеши именье мое, и жену мою, и дети мое, и землю мою. Аще ли азъ одолею, то взъму твое все», — предложил вождь касогов. В рукопашной схватке победил Мстислав. «И шедъ в землю его, взя все именье его, и жену его и дети его, и дань възложи на касогы». [555]

В несколько измененном — ультимативном — варианте это же предлагалось и рязанским князьям. Только на этот раз все получилось не в пользу Руси. Федор Юрьевич по повелению Бату-хана был убит, с ним вместе погибли «и инех князей, нарочитых людей воиньских», т. е. все посольство. Узнав о трагической смерти мужа, «благоверная княгиня Еупраксея» вместе с сыном «ринуся из превысокаго храма своего… и заразися до смерти». [556]Татары «росулися» по Рязанской земле, а затем огненным смерчем прошли по всей Северо-Восточной Руси. Но именно рассмотренные нами события конца 1237 г., а не заранее принятое решение подвигнули татар на трудную для них — кочевников-степняков — экспедицию в лесную Русь.

И вместе с тем в том, что произошло зимой 1237–1238 гг., отнюдь не было «замешано какое-то трагическое недоразумение». [557]Нет, практически все нюансы событий могут быть, как мы попытались показать, объяснены. Но при этом необходимо, безусловно, учитывать этнопсихологическую подоплеку по возможности каждого соприкосновения сторон, отраженного дошедшими до нас источниками.

Героическое сопротивление рязанцев, не позволившее монголам пополнить запасы и ресурсы для похода на запад, как бы автоматически повлекло их вторжение в северо-восточные русские земли. Спонтанное, вызванное, как отметил Л.Н. Гумилев, сопротивлением русских земель их движение туда объясняет и их дальнейшую непоследовательность, своеобразное отступление.

Итак, монголы не дошли до Новгорода (возможно осознав, что это тупик), резко повернули на юг и, таким образом, сделав огромный крюк, по сути возвратились на тот плацдарм, с которого они начали в конце 1237 г. поход на Русь. [558]

Лишь в 1239 г. разработанный на курултае 1235 г. план стал претворяться в действительности. В 1239–1241 гг. монголы, теперь уже никуда не сворачивая, прошли по южнорусским землям. [559]

Однако по принятым в отечественной историографии представлениям ранней весной 1238 г. — после разгрома Северо-Восточной Руси — монголы предприняли масштабный поход на Новгород, о последствиях которого, в случае его удачи, можно догадываться.

Многие поколения отечественных историков более всего в данном контексте интересовал вопрос: почему монгольские отряды не дошли тогда до волховской столицы — богатейшего русского города того времени?

Но здесь возможно задать другой вопрос — а был ли монгольский поход на Новгород?

Начиная с В.Н. Татищева, основным объяснением стали объективные обстоятельства — природные и климатические условия, не способствовавшие, безусловно, их продвижению к Новгороду. [560]

При взгляде на передвижение отрядов Бату-хана действительно складывается такое впечатление. Вместе с тем этого не скажешь об их движении по южнорусскому лесостепному и степному коридору — оно было явно целенаправленным на запад.

Новейшим историком, обратившимся к этой теме, стал В.Л. Янин. Он сосредоточился в основном на ее географических и топографических аспектах: по какому пути шли монголы из Торжка и где они остановились? Исследователь нашел убедительные ответы на эти вопросы. Детально рассмотрев путь монголо-татар от Торжка, Игнач Крест, до которого они дошли, В.Л. Янин локализует в районе Яжелбиц (между деревнями Великий Двор и Поломять). [561]