Денис Хрусталёв - Северные крестоносцы. Русь в борьбе за сферы влияния в Восточной Прибалтике XII–XIII вв. Том 2

Для 40-х гг. XIII в. было характерно смещение руководящих центров в вопросах Русско-ливонских отношений и вообще отношений Запада и Руси. Ранее мы наблюдали преимущественно частную инициативу глав приграничных владений — редко управляющая роль могла быть редуцирована до Рима, как, собственно, и до Владимира или Киева. Теперь очевидными стали контакты лично папы Римского и великого князя Владимирского (Киевского). Кроме того, третьей стороной в этом диалоге выступал далекий и неведомый монгольский хан — как с Волги, так и с берегов Онона.

Можно сказать, что с середины 40-х гг. XIII в. римский понтифик взял под постоянный контроль отношения с русскими княжествами, ставшими теперь важнейшим, жизненно важным буфером между кочевой ордой и западноевропейским миром. Одним из приоритетных направлений в политике римской курии стало стремление выстроить надежную приграничную полосу на востоке, расширить свое влияние на Руси, попытаться склонить русских князей к переходу в католичество или, по крайней мере, закрепить дипломатические связи. Одновременно Западная церковь пыталась вступить в контакт с монгольскими правителями, могущественными язычниками, чье обращение сулило фантастические дивиденды: монголы могли стать союзниками в борьбе с исламом при завоевании Святой Земли, в борьбе с германским императором, да вообще развить римский протекторат до континентального уровня. Действуя в этом направлении, не следовало забывать, что Русь после 1243 г. фактически являлась вассалом Евразийской империи, причем далеко не самым мелким. Скорее можно было сказать, что Владимирское княжество, глава которого был и Киевским великим князем, входило тогда в число близких союзников самого грозного монгольского правителя — хана Бату (Батыя). Конфликт с таким правителем не мог принести Европе ничего доброго — вполне допустимо предположить, что эти опасения распространились и на действия политических сил в Прибалтике.

С другой стороны, после монгольского нашествия древнерусское государство было расколото на два крупных образования — Великое княжество Владимирское во главе с династией Всеволодовичей и Галицко-Волынскую землю с династией Романовичей. До 1245 г. участником борьбы за власть на Руси и потенциальным центром притяжения являлась также черниговская династия, но после разгрома при Ярославе (17 августа 1245 г.) польско-венгерских союзников Ростислава Михайловича и гибели в Орде черниговского князя Михаила Всеволодовича (20 сентября 1245 г.) она сошла со страниц истории. Основными игроками остались две группировки — Романовичи и Всеволодовичи, — причем обе имели связи с Прибалтикой и могли выступать претендентами на власть в регионе, а также союзниками или противниками монголов.

В этом политическом клубке противоречий попытался разобраться новый папа Римский, избранный на конклаве в Ананьи 25 июня 1243 г. Им стал кардинал Синибальдо Фиески ( Sinibaldo Fieschi ; ок. 1195–1254), граф Лаваньи, представитель знатной лигурийской фамилии, вступивший на престол св. Петра под именем Иннокентия IV. В наследие ему достались конфликт с императором Фридрихом, а также фактически осадное положение в Риме. Одной из первых мер стало бегство папы из Вечного города: летом 1244 г. он тайно отправился в родную Геную, откуда отплыл в Лион, где обосновался, вынудив французского короля Людовика IX Святого защищать себя [1] См.: Ле Гофф, 2001. С. 131–133. .