Денис Хрусталёв - Северные крестоносцы. Русь в борьбе за сферы влияния в Восточной Прибалтике XII–XIII вв. Том 2

Русь признавала верховенство никейских патриархов. В 1236 г. в Киев из Никеи прибыл новый митрополит Иосиф (Есиф) [27]. Но более об этом иерархе ничего не известно — позднее в источниках он не упоминается. Считается, что он либо погиб в декабре 1240 г. при монгольском штурме Киева, либо вернулся домой примерно в то же время [28]. Тогда же умер патриарх Герман (1222–1240 гг.), а сменивший его Мефодий не прожил и года. В результате Никейский патриарший престол оставался вакантным вплоть до 1244 г. [29]

В тяжелом положении оказались и русские священнослужители. Монгольский погром и раскол страны, разрыв торговых и дипломатических коммуникаций, административный хаос: на юге и в Галиции эти явления сохранялись вплоть до 1243 г. Источники фиксируют и факты канонических злоупотреблений: епископ Угорский Иоасаф (Асаф) пытался узурпировать митрополичий стол, за что был лишен сана, а столица его епархии перенесена в Холм [30]. Инициатива Иоасафа предельно возмутила Даниила Романовича, озабоченного вопросом налаживания власти в княжестве. В связи с тем, что из Никеи кандидаты не прибывали, галицкий правитель решил сам выбрать нового митрополита. Судя по всему, выбор пал на печатника Кирилла, отличившегося при наведении порядка в Днестровском Понизье.

После ухода монголов в начале 1241 г. Даниил вернулся в разоренную страну, где правил хаос. Случайные бояре-узурпаторы захватили целые области и «вокняжились». С наиболее очевидными смутьянами князь расправился сразу, а затем приступил к сбору иных жалоб и подготовке серии судебных разбирательств по фактам беззакония в период монгольского вторжения. Во все концы были направлены специальные чиновники, призванные описать злоупотребления бояр за время их вольницы: «исписати грабительства нечестивыхъ бояръ, утешити землю» [31]. Вероятно, готовилось публичное судебное разбирательство, для которого собирали материал. Похожая акция проводилась в Англии в 1275 г., когда вступивший на трон Эдуард I разослал чиновников по стране для описи баронских злоупотреблений, случившихся в период гражданской войны, — возникли так называемые «Изыскания старьевщика» ( Ragman quest ), на основе которых специально созванный парламент выносил приговоры виновным.

Одним из таких чиновников Даниила был печатник Кирилл, оказавшийся весной 1242 г. в Бакоте, где успешно противостоял попытке черниговского княжича Ростислава Михайловича захватить город [32]. Летописец подробно фиксирует диалог Кирилла и Ростислава, что, скорее всего, указывает на причастность одного из этих лиц к составлению текста [33]. Прямых указаний на это в источниках нет, но многие исследователи считают гипотезу о тождестве этого Кирилла и позднейшего киевского митрополита «имеющей достаточно веские основания» [34]. Н. Ф. Котляр называл Кирилла «ближайшим к Даниилу человеком в его окружении, «печатником», т. е. хранителем княжеской печати, канцлером» [35]. При такой характеристике будет не странно, что князь выбрал на пост митрополита этого кандидата, надежного подданного и умелого переговорщика. В летописи новый митрополит впервые упомянут под 1243 г., когда в период налета на Галицию монгольских ханов Манамана и Балая Даниил укрылся в Холме, «поима с собою Курила митрополита» [36]. Тогда же, вероятно, произошло и разрешение конфликта с угровским епископом Иоасафом, смещенным с кафедры, перенесенной в Холм.

Но на поставление в Никею Кирилл смог отправиться только в 1246 г., когда был избран новый патриарх и на западной границе воцарилось определенное спокойствие. В 1245–1246 гг. князь Даниил ездил к Батыю. Вероятно, Кирилл отбыл уже после его возвращения: «Курилъ бо митрополитъ идяше посланъ Даниломъ и Василкомъ на поставление митрополье Рускои» [37]. По пути в Никею, Кирилл посетил Венгрию, где сумел успешно провести переговоры о мирном соглашении между королем Белой и Галицко-Волынским дуумвиратом — еще один пример его способностей переговорщика и дипломата — как при Бакоте. Вернуться на Русь и вступить в митрополичьи права Кирилл смог только в 1247 г. И только зимой 1249/50 г. он отправился с визитом во Владимир Залесский.

Все предшествующие годы (1242–1247) Кирилл являлся только «избранным митрополитом» ( metropolites electus ), что не позволяло ему реально влиять на положение дел во всей Русской Церкви. Сложно определить и его отношения с владимиро-суздальскими князьями на начальном этапе своего служения. Фактически можно сказать, что на Северо-Востоке Руси во владениях Ярослава Всеволодовича верховным иерархом являлся Ростовский епископ: мы даже не знаем, кто заместил погибшего в 1238 г. во время монгольского штурма Владимирского епископа Митрофана — был ли вообще после 1238 г. епископ в столице края, Владимире Залесском? Церковная иерархическая цепочка была нарушена на нескольких уровнях. Почти десятилетие после монгольского вторжения церковное управление во Владимиро-Суздальской земле было обескровлено. Страна фактически находилась в изоляции от своих православных единоверцев. Именно в эти годы мы наблюдаем активизацию усилий Рима по привлечению русских правителей под свою духовную власть.