Юрий Кривошеев - Русь и монголы. Исследование по истории Северо-Восточной Руси XII–XIV вв.

В то же время Л.В. Данилова, выступая с концепцией «государственного феодализма», [9] Данилова Л.В . 1) Введение. К вопросу о понятии «государственный феодализм» // Система государственного феодализма в России; 2) Становление системы государственного феодализма в России // Там же. полагает, что в период раннесредневекового восточнославянского государства (Киевской Руси) «феодальные классы» и государственность находились еще в стадии становления. [10] Там же. С. 41. Феодализация Северо-Восточной Руси («глухой и далекой окраины Киевского государства») происходила в специфических условиях, что было связано прежде всего с «военно-дружинным освоением края», при котором имел место перенос ряда уже сложившихся в других восточнославянских центрах структур (управление, суд, налоги, феодальное землевладение). «Здесь произошло своеобразное наложение ранних и зрелых феодальных форм»; «феодальные отношения в Северо-Восточной Руси в известном смысле можно называть вторичными, привнесенными извне». [11] Там же. С. 57–58.

Концепция И.Я. Фроянова и его школы, как известно, принципиально с иных позиций освещает многообразие общественных процессов начальной истории Руси. Речь идет о достаточно длинном переходном периоде от доклассовой формации к классовой феодальной. В конце X — начале XI в. Русь вступает в полосу завершения распада родоплеменного строя. Но на смену ему приходит не антагонистическая феодальная формация, а предваряющая ее новая социальная организация, основанная на территориальных связях. [12] Фроянов И.Я. 1) Киевская Русь. Очерки социально-экономической истории. Л., 1974; 2) Киевская Русь. Очерки социально-политической истории. Л., 1980; 3) Киевская Русь. Очерки отечественной историографии; 4) К истории зарождения Русского государства // Из истории Византии и византиноведения. Л., 1991; 5) Мятежный Новгород. Очерки истории государственности, социальной и политической борьбы конца XI — начала XIII столетий. СПб., 1992; 6) Древняя Русь. Опыт исследования истории социальной и политической борьбы. М.; СПб., 1995; Фроянов И.Я., Дворниченко А.Ю. Города-государства Древней Руси. Л., 1988; Дворниченко А.Ю. Русские земли Великого княжества Литовского (до начала XIV в.). Очерки истории общины, сословий, государственности. СПб., 1993, и др. Такого рода процессы наблюдаются в Древней Руси повсеместно. Несмотря на все особенности местного развития — и в Северо-Восточной Руси шел аналогичный процесс. [13] Фроянов И.Я., Дворниченко А.Ю. Города-государства Древней Руси. С. 223–252.

До конца I тыс. н. э. в Междуречье и прилегающей округе (на севере до Белозерья, на юге до Муромских лесов) проживали в основном финно-угорские народности: меря, мурома, весь, мордва. С XI в. сюда стали проникать первые группы осваивавших Восточно-Европейскую равнину восточных славян. Это были ильменские словене и кривичи, пришедшие с северо-запада. В VIII–IX вв. в бассейне Оки оседают вятичи. Полностью освоение славянами Волго-Окского Междуречья завершается в XI–XII вв. [14] Седов В.В. Восточные славяне в VI–XIII вв. М., 1982. С. 143–151, 185–196; Дубов И.В. Северо-Восточная Русь… С. 6–45; Никольская Т. II. Земля вятичей. М., 1981. С. 12 и др.; Макаров Н.А. Русский Север: таинственное средневековье. М., 1993. С. 92–114.

Видимо, серединой XI в. в северной части Междуречья и за его пределами можно фиксировать появление варягов. Недаром летописная легенда помещает одного из северных братьев-«триумвиров» Синеуса на Белоозере. О присутствии варягов в Заволжье, Верхнем Поволжье и Междуречье свидетельствуют письменные и археологические данные. [15] Дубов И.В. Северо-Восточная Русь… С. 46–57; Славяне и скандинавы. М., 1986. С. 216–217, 241–242, 285–291; Макаров Н.А . Русский Север… С. 78–86, 114–120. Раннее их присутствие на этих территориях, полагаем, надо связывать не только с их самостоятельной деятельностью, но и с непосредственным влиянием на развитие края в IX–XI вв. главных центров восточных славян Новгорода и Киева. Северо-восточные земли находились в союзническо-данническом положении. Именно на них опирается Олег в своей «южной» экспедиции 882 г. «Поиде Олег, поим воя многи, варяги, чюдь, словени, мерю, весь, кривичи…». [16] ПВЛ. С. 20. Расширенный вариант союзников-данников мы видим в 907 г. в «греческом» походе того же князя, когда он «поя же множество варяг, и словенъ, и чюдь, и словене, и кривичи, и мерю, и деревляны, и радимичи, и поляны, и северо, и вятичи, и хорваты, и дулебы, и тиверци…». [17] Там же. С. 23. Таким образом, формирующийся суперсоюз восточнославянских племен захватывал и колонизуемые северо-восточные земли. Отношения с центром союза союзов Киевом строились на основе даннической, включающей и военную, повинности.