Юрий Кривошеев - Русь и монголы. Исследование по истории Северо-Восточной Руси XII–XIV вв.

Там же. Т. VII. СПб., 1856. С. 163.

Там же. Т. XVIII. СПб., 1913. С. 72.

Насонов А.Н . Монголы и Русь. С. 51.

Там же. С. 30, 50–52.

Впрочем, об историографическом единстве говорить не приходится. В.А. Кучкин, присоединяясь к А.Н. Насонову, приводит дополнительные обоснования к его утверждению ( Кучкин В.А. Монголо-татарское иго в освещении древнерусских книжников (XIII — первая четверть XIV вв.) // Русская культура в условиях иноземных нашествий и войн. X — начало XX вв. Вып. I. М., 1990. С. 62, прим. 61). Между тем примеры, приводимые А.Н. Насоновым в качестве доказательства, отнюдь неоднозначны. Если первый: «Тоюж зимы (1257 г. — Ю.К .) приеха Глебъ Василкович ис Кану земли от цесаря и оженися в Ворде» (ПСРЛ. Т. I. Стб. 474) — вполне может связывать титулатуру «цесарь» с каракорумскими правителями, то более неопределенным видится второй пример: «В то же лето здума Андреи князь Ярославич с своими бояры бегати нежели цесаремъ служити» (Там же. Т. I. Стб. 473). Под «цесарем» здесь мог подразумеваться и ордынский хан. К такому применению «цесарского» титула склоняется А.П. Толочко, полагая, что с начала 50-х гг. «новое положение вещей (получение князьями ярлыков от ханов. — Ю.К .) летопись отразила титулованием владетеля Орды "цесарем"» ( Толочко А.П. Князь в Древней Руси: власть, собственность, идеология. Киев, 1992. С. 111). См. также: Горский А.А . О титуле «царь» в средневековой Руси (до середины XVI в.) // Одиссей: Человек в истории. 1996. М., 1996. С. 205–206.

ПСРЛ. Т. I. Стб. 528.

Насонов А.Н. Монголы и Русь. С. 55–56, 58, 67.

Там же. С. 30, 51–52. См. также: Федоров-Давыдов Г.А . Общественный строй Золотой Орды. С. 28, прим. 10. «Смысл его (нарицательное или собственное имя?) не понятен» и Я.С. Лурье ( Лурье Я.С. Россия древняя и Россия новая. СПб., 1997. С. 122, прим. 47).

Древнетюркский словарь. С. 556, 564.

Там же. С. 556.

Будагов Л.З. Сравнительный словарь турецко-татарских наречий. Т. 1. СПб., 1869. С. 342, 413. — За ценные указания по объяснению слова «титям» приношу искреннюю благодарность А.П. Григорьеву.

Нечто похожее мы видим и в Устюжском летописце. Здесь «ясащик» назван «Буга богатырь». «Буга» — в переводе означает «бык». — Для монгольских военных вождей начала XIII в. характерно внесение «в монгольскую титулатуру новых званий: багатур, сэцэн (мудрый), мэргэн (меткий стрелок), бехе (силач) и т. п., точнее, они превратили термины, обозначавшие личную доблесть, в титулы, маркирующие власть», так обобщает эту социально-лексическую ситуацию Т.Д. Скрынникова ( Скрынникова Т.Д. Харизма и власть в эпоху Чингисхана. М., 1997. С. 12. См. также: Гумилев Л.Н . Древняя Русь и Великая Степь. М., 1989. С. 395–396).

Феннел Дж. Кризис средневековой Руси… С. 161. См. также: Spuler B. Die Goldene Horde: Die Mongolen in Rutland. 1223–1502. Leipzig, 1943. S.36; Вернадский Г.В. Монголы и Русь. С. 167.

На прямую связь «бесерменов» не с империей, а с Ордой указывает последующее сообщение летописи: «Умре царь Татарски Беркай, и бысть ослаба христьяном от насилия Бесеремен» (ПСРЛ. Т. XXV. С. 146).

Насонов А.Н . Монголы и Русь. С. 51, 52. — А.П. Григорьев полагает иное: «После смерти великого хана Угэдэя названные ордынские ханы (Бату, Сартак, Улагчи, Берке. — Ю.К .) уже не считали себя зависимыми от общемонгольского центра» ( Григорьев А.П . Ярлык Менгу-Тимура… С. 67–68). В начале 50-х годов, пишет В.В. Бартольд, «Монгольская империя фактически была поделена между Мункэ и Батыем, хотя по всей империи, в том числе в Болгаре, чеканили монету только с именем великого хана… Граница между владениями Мункэ и Батыя… проходила в степи между реками Талас и Чу» ( Бартольд В.В . Соч. Т. V. М., 1968. С. 498–499).

ПСРЛ. Т. I. Стб. 476.

Там же.

«…Христианъ хотяше привести въ Татарскую веру» (Там же. Т. X. М., 1965. С. 194).

Там, же. Т. XXXVII. С. 70. — Грамота, видимо, читалась на вече. Это следует из текста о предупрежденном «девкой» «Буге богатыре», который «пришед на вечье» и именно там «даби челом устюжаном на их воле» (Там же).

Будовниц И.У. Общественно-политическая мысль Древней Руси. М., 1960. С. 354. — Более взвешенную позицию занимал Д.С. Лихачев, писавший применительно к восстанию 1262 г. следующее: «нельзя не видеть, что борьба за национальную независимость находила себе сочувствие и в феодальной верхушке общества» ( Лихачев Д.С. Русские летописи и их культурно-историческое значение. С. 284).