Зигфрид Фишер-Фабиан - Александр Великий. Мечта о братстве народов

Что касается физического развития, бематистов можно сравнить только с современными известными атлетами. Хорошо тренированные, способные переносить лишения, голод и жажду, они за десять часов преодолевали 550 стадиев (почти 100 километров). Жителю Крита Филониду в Олимпии была посвящена надпись, где он назван лучшим бегуном и шагомером. Он стал знаменит, пробежав расстояние от Сикиона до Элиса и преодолев 160 километров за семнадцать часов.

В полдень десятого дня на горизонте появились клубы пыли, что могло означать в этих местах лишь одно: приближался многочисленный отряд. Но это были не враги, а друзья — с нетерпением ожидаемое подкрепление с родины под командованием Аминты. Набрать и мобилизовать новых солдат не составляло большого труда. Одержанные победы и, прежде, всего, богатые трофеи были более убедительным аргументом, чем любой денежный задаток. Аминта только должен был уговорить изнеженных юнцов из окружения Олимпиады, что наверняка доставляло ему удовольствие. Как и большинство македонской знати, он не любил царицу.

Подкрепление насчитывало пятнадцать тысяч человек; среди них были фракийцы, которые до сих пор так храбро и ожесточенно сражались (еще у римских легионеров отправка во Фракию приравнивалась к зачислению в подразделение штрафников), и пятьдесят мальчиков из благородных семей нагорья, которые в полевом лагере должны были получить соответствующее воспитание и стать пажами. Они еще не знали, какой ужасный жребий выпал им…

Македоняне передали приветы, небольшие подарки и письма, которые неграмотным были прочтены вслух. Александру тоже передали послание — от его матери, Олимпиады, которая, как всегда, жаловалась на наместника Антипатра и, как всегда, предостерегала сына от козней тех, кого он считал своими друзьями. Другое письмо содержало известие о полном разгроме этим же Антипатром спартанцев у Мегалополя.

«Мышиная война», — сказал царь, пожимая плечами, и отдал письмо назад ничего не понимающему Аминте.

Замечание отличалось фантастическим высокомерием. Ему следовало бы по достоинству оценить, насколько важна была именно эта победа. Если бы «мыши» (то есть спартанцы) победили, вся Греция отказалась бы признать его власть и следующей целью эллинов стала бы Македония. Значительной части его армии пришлось бы отправиться назад, через Геллеспонт, чтобы помочь Антипатру. И, таким образом, был бы поставлен на карту весь персидский поход.

Аминта, отличившийся при Гранике, под Галикарнасом и при Иссе, мог быть свидетелем духовного торжества своего царя на двадцатый день после выхода из Вавилона: Александр сел на трон Дария в Сузах. Это был следующий символический акт после броска копья на азиатском берегу Геллеспонта: «завоеванная копьем» земля теперь находилась под его властью. «Город лилий» в разное время являлся резиденцией знаменитых правителей из династии Ахеменидов: Кира Великого, Камбиза, Дария II, Ксеркса. Три наиболее известные царские дороги соединяли его с важнейшими центрами, среди них — дорога на Сарды с ее 121 постоялым двором для отдыха. Здесь на протяжении столетий появлялись делегации греческих городов-государств, чтобы просить Великого царя о поддержке, при этом защищая или предавая интересы собственной страны, заключались союзы, выторговывался мир, развязывались и заканчивались войны. И постоянно искали убежища высланные с родины; среди них были такие известные люди, как царь Демарат, которого изгнали спартанцы; Фемистокл, победитель морского сражения у Саламина, которого афиняне выслали из своего города; Павсаний, один из победителей под Платеями; Алкивиад, которого воспитывал Перикл, а обучал Сократ; Пелопид, возглавлявший «священный отряд» в битве при Левктрах.

То, что их царь восседал на троне, где когда-то сидел Ксеркс, разрушитель Греции, особенно растрогало греков из окружения Александра: отныне никто не имел права сказать, что действительно жил, если не пережил такого! И они даже оплакали тех, кто покинул этот мир, странствовал в Элизиуме и потому не мог видеть, как Дарий, один из династии Ахеменидов, которая присвоила себе право повелевать людьми на бескрайнем пространстве от восхода и до заката солнца, больше не боролся за господство над другими, а лишь пытался сохранить собственную жизнь. Более поздним поколениям все это покажется сказкой.

О том, как когда-то жили в Сузах, в Ветхом Завете повествует отдельная глава. Мы приводим ее текст в более позднем изложении Мартина Лютера: «Во время Агасфера (Ксеркса), который был царем над ста двадцатью семью странами от Индии до Мавритании и сидел здесь на своем царском престоле во дворце в Сузах, на третьем году своего царствования устроил он званый пир для всех своих князей и слуг, для могущественной знати Персии и Мидии, для наместников и правителей его земель и мог показать великолепное богатство своего царства и свою великолепную роскошь — и все это длилось много дней, а именно: сто восемьдесят. А когда кончились эти дни, то царь устроил пир для всех, кто находился в Сузах, для великих и простых людей, и они пировали семь дней на садовом дворе у царского дворца. Скамьи были из золота и серебра, и стояли они на дорожках, мощеных зеленым, белым, желтым и черным мрамором. И питье подавали в золотых сосудах, каждый раз новых, — и не кончалось царское вино. И никто никого не принуждал, потому что всем управляющим в своем доме царь приказал: пусть каждый делает то, что ему нравится».