Зигфрид Фишер-Фабиан: Александр Великий. Мечта о братстве народов

К его имени неизменно добавляли — «Великий». Что великого было в нем? Почему так называли его современники и те, кто родился позже?

Потому что он был полководцем, который в трех сражениях разгромил могущественных противников, настолько превзойдя их в стратегии и тактике, что военные историки ставили его выше Цезаря, Густава Адольфа, принца Евгения Савойского, Фридриха II Прусского.

Потому что он всегда сражался в первых рядах и носил на своем теле столько шрамов, что на реке Гифасис смог крикнуть ветеранам: «Перед вами стоит тот, кто никогда не подвергал вас опасности, не посмотрев сначала ей в лицо. Не оставляйте меня!..»

Потому что его почитали как полубога, даже как бога, что побудило Наполеона к горькому замечанию: «Если я сегодня захочу назвать себя сыном Всевышнего, то меня высмеет любая рыночная торговка».

Потому что он был способен реформировать армию и вести дискуссию о Гомере, создавать единую денежную систему и ставить драмы Еврипида, основывать города и вести переписку с Аристотелем.

Потому что он не отчаивался при неудачах и подавал пример того, как им противостоять.

Потому что он был глубоко убежден, что Тихе — богиня счастья — не оставит его на произвол судьбы.

Потому что его аура была так сильна, что он подчинял своей власти и друзей, и врагов.

Искусство полководца, презрение к смерти, убежденность в том, что он подобен богу, интеллигентность, духовная сила, сплав магического и демонического — все это, несомненно, присуще людям, которых называют великими. Эти качества дают им возможность, как полагает Якоб Буркхардт в своих размышлениях о «Всемирной истории», исполнять волю богов, если хотите, волю народов, волю эпохи. Рассматривая сегодня свершения Александра как знамение времени, нужно признать, что он открыл ориентир для Запада и эллинизировал Азию. Богиня счастья порой любит воплощаться в одном человеке, которому потом повинуется мир.

Что делает личность Александра Великого единственной в своем роде, что отличает его от всех других «Великих», так это феномен, который можно назвать «мечтой Александра».

На пути от македонского Стримона до Инда, в самом продолжительном в мировой истории походе, число македонян, умиравших от ран и болезней, так стремительно росло, что с оставшимися уже невозможно было создать полноценное государство. Сохранить захваченную империю они могли только вместе с иранцами. Побежденным следовало признать позор поражения, а победителям отказаться от высокомерного взгляда на персов как на варваров.

То, что диктовали ему государственные интересы, Александр провозгласил как принцип, определявший его действия: примирение, слияние, братство.

Мы видим его на массовом свадебном празднестве в Сузе, где македоняне и персиянки соединялись брачными узами; мы знаем его как основателя городов, в которых он стремился к смешению населения; мы слышим, как в молитве в Описе он просит богов о koinonia и homonoia — о сотрудничестве и согласии народов.

Плутарх из Херонеи говорил об этом так: «Если бы великий бог, ниспославший Александра на землю, не призвал бы его к себе так быстро, то в будущем для всех живущих на земле был бы один закон, было бы одно право, была бы одна власть, поскольку они жили бы в одном мире. Он перемешал нравы, обычаи и уклады народов и призвал всех считать своей родиной всю землю. Все честные люди должны чувствовать себя родственниками, а злых они исключают из своего крута».

Примирение Востока с Западом и Запада с Востоком — постоянно возникавший в античные времена вопрос, остающийся актуальным и поныне. Александр добивался ответа на него и сверх того пытался перейти от слов к делу: искоренить ненависть, устранить национальные предрассудки, создать новое государство.

Подобную задачу мог поставить перед собой лишь мечтатель. Но кем было бы человечество без такой мечты? Без утопии? Без стремления изменить существующий мир?

Все-таки стоило жить по-другому…

«Приветствуем тебя, царь!» — кричит юноша, ворвавшийся с группой вооруженных людей во дворец Пеллы, поднимая руку для приветствия. Его спутники вторят ему.

Александр пристально смотрит на них.

«Царь?» — спрашивает он еле слышно.