Михаил Бойцов - Бог, Рим, народ в средневековой Европе

§ 3. В свою очередь, Божественная воля, как сказано в сочинении св. Августина «О Троице», — это первопричина [561] Ср.: «Выходит, что воля Божия есть первая и высшая причина всех видов и движений» ( Аврелий Августин. О Троице: в 15 кн. / пер. А. А. Тащиана. Краснодар, 2004. Кн. 3. С. 83). и, следовательно, первое правило, не управляемое никаким другим. Ведь если бы что-то управляло Божией волей, то это, скорее всего, был бы божественный разум. Однако говорить так неразумно. Ведь божественный разум — это естественная возможность, и, следовательно, он сам по себе и по необходимости деятелен и направлен к одной вещи, поскольку природа сама по себе всегда направлена к одной вещи. Соответственно, если бы божественный разум управлял волей, он управлял бы ей по необходимости и направлял к одной вещи.

§ 4. Таким образом, если бы воля Божия управлялась, ничто не могло бы (и не может) произойти по-другому, нежели произошло. Бог не мог бы сделать лучше то, что он делает или сделал — как и не смог бы сделать что-либо иначе, чем сделал, и не мог бы отменить ничего из сделанного [562] Этот пассаж — цитата из 43-го раздела первой книги «Сентенций», где Петр Ломбардский излагает точку зрения своего анонимного оппонента. Ср.: «Aiunt enim: Non potest Deus aliud facere quam facit, nec melius facere id quod facit, nec aliquid praetermittere de his quae facit» (Petrus Lombardus. Op. cit. Col. 637). . Поскольку во всем этом воля Божия управлялась бы по необходимости и по природе, из этого следовало бы, что воля Божия могла бы отклониться от такого порядка, только будучи неуправляемой [563] Здесь и далее мы переводим так выражение nisi irregulate. Здесь мы вынужденно отступили от буквального текста ради ясности. Франческо, постулируя примат божественной воли, явно считает приведенные мнения абсурдными. .

§ 5. Отсюда вытекает мнение многих еретиков, утверждающих упомянутые ранее неподобающие вещи, которое разными способами критикует Магистр Сентенций в 43-м разделе первой книги [564] Ibid. Col. 637–640. . Утверждение, что Бог действует, не подчиняясь закону, справедливо, поскольку нельзя сказать, что Он подчиняется человеческому закону. Говорить так — значит оскорблять Его власть и величие. Равно не подчиняется Он божественному закону или закону природы, Им установленному, — потому как обладает не меньшим достоинством, а в действительности даже и большим, чем смертные государи, к примеру, папа или император. Ведь известно, что они не подчиняются законам, установленным ими. Папа не связан своими решениями, равно как и император, как сказано в глоссе на главу «Canonum» в разделе «Об установлениях» первой книги «Декреталий Григория IX» [565] Очевидно, Франческо имеет в виду глоссу Бернарда Пармского (ум. ок. 1263/1266) к началу раздела об установлениях «Декреталий Григория IX»: «Canonum statuta [sine praeiudicio] custodiantur ab omnibus». У Бернарда эта фраза звучит так: «Quia papa et imperator legibus non constringuntur» ( Gregorius IX. Decretales, mit der Glosse von Bernardus Parmensis. Mainz, 1473. URL: http://daten.digitale-sammlungen.de/~db/0003/bsb00036697/images/index.html?id=00036697&groesser=&fip=193.174.98.30&no=&seite=7). .

§ 6. Тот, кто действует через разум и волю, не подчиняясь закону, тот, в чьей власти находится закон и исправление закона, — таков непостижимый и достославный Бог. Доказано, что Он может действовать лишь в соответствии с порядком и правильно, поскольку Он всегда действует в соответствии со всяким законом, Им принятым, установленным и, следовательно, справедливым. Значит, Он всегда действует правильно и справедливо, хотя не всегда сходным образом [566] Simili ordine. для одного и того же закона. Тот, кто действует в соответствии с разумом и волей, подчиняется закону и не обладает властью над законом и его исправлением [567] В этом параграфе Франческо противопоставляет Бога и некоего смертного действующего. Во втором случае под смертным действующим он может иметь в виду и власть предержащих, упомянутых выше, т. е. папу или императора. , не может поступать упорядоченно и справедливо, иначе как в соответствии со справедливо установленным законом. Если же он поступает против закона и помимо его, то поступает не в соответствии с порядком.

§ 7. Зло или грех богословы понимают двояко. Во-первых, формально или согласно формальному бытию [568] Деление на зло по форме и согласно материи известно со времен Альберта Великого и Фомы Аквинского ( Albertus Magnus. Commentarii in secundum librum Sententiarum / éd. A. P. Borgnet. Parisiis, 1894. P. 547; Thomas de Aquino. Quaestiones disputatae de malo / ed. R. Busa et al. Roma; P., 1982. P. 626). , или согласно определению зла, ведь формальное зло — это не что иное, как бытие, направленное против закона Божиего или Его заповеди. Августин, описывая грех, говорит: «Грех — это всякое слово, или дело, или желание против вечного закона» [569] «Peccatum est factum uel dictum uel concupitum aliquid contra aeternam legem» ( Augustinus Hipponensis. Contra Faustum // PL. Vol. 42. Col. 417). . В другом месте Августин сказал: «Грех — это желание воздерживаться от запрещенного справедливостью или следовать ему» [570] «Peccatum est voluntas retinendi vel consequendi quod justitia vetat» ( Idem. De duabus animabus contra manichaeos // Ibid. Col. 105). , т. е. запрещенного Богом, ведь он и есть справедливость. В свою очередь, Амвросий в книге «О рае» говорит: «Что есть грех, как не уклонение от божественного закона и несоблюдение небесных заповедей?» [571] «Quid est enim peccatum, nisi praevaricatio legis divinae, et coelestium inobedientia praeceptorum?» ( Ambrosius Mediolanensis. De paradise // PL. Vol. 14. Col. 292D). На это Магистр Сентенций говорит: «В уклоняющемся есть грех, а в устанавливающем заповедь вины нет» [572] Petrus Lombardus. Op. cit. Col. 735. Ср.: Ambrosius Mediolanensis. Op. cit. Col. 292C. Все эти определения греха почерпнуты из указанной главы «Сентенций». .