Михаил Бойцов - Бог, Рим, народ в средневековой Европе

Идея божественного всемогущества получила свое развитие у Ансельма Кентерберийского (1033–1109), который поначалу занял позицию, противоположную точке зрения Петра Дамиани [492] Courtenay W. J. Necessity and Freedom in Anselm’s Conception of God // Analecta Anselmiana. 1975. Vol. 4. No. 2. P. 39–64; Otisk M. The Conception of God’s Omnipotence According to Anselm of Canterbury and Peter Damiani = Pojem bozi vsemohoucnosti u Anselma z Canterbury a Petra Damianiho // Filozofia. 2010. Vol. 6. No. 65. P. 574–588; Whitman J. The Other Side of Omnipotence: Anselm on the Dialectics of Divine Power // Harvard Theological Rev. 2011. Vol. 104. No. 2. P. 129–145. . В своем «Прослогионе» он говорит, что Бог не может делать определенные неподобающие Ему вещи (обманывать, умереть и т. д.), и это свидетельствует не о Его бессилии, а о могуществе [493] «Итак, когда говорится, что кто-то имеет силу делать или претерпевать то, чего не следует и не положено, под силой подразумевается бессилие, ибо чем больше он имеет этой силы, тем сильнее в нем упрямство и извращенность, а он против них тем бессильнее» ( Ансельм Кентерберийский. Сочинения. М., 1995. С. 132). . Позднее, в своем сочинении «Почему Бог стал человеком», Ансельм пришел к выводу, что Христос-человек обладал способностью грешить, однако не способностью возжелать некое греховное действие [494] Anselmus Cantuariensis. Cur Deus homo // PL. Vol. 158. Col. 403B–403C. . Поскольку божественная и человеческая сущность неотделимы друг от друга, этой же способностью обладает и Христос как Сын Божий. Таким образом, Бог сам ограничивает себя в невозможности сделать что-либо, делая это не из внешней необходимости, но из необходимости внутренней. Тем самым Он делает только то, что желает, а того, что не желает, не делает, хотя, безусловно, может. Эта мысль Ансельма серьезно повлияла на дальнейшую схоластическую традицию, в частности, на возникновение концепции о двух аспектах божественного всемогущества [495] См.: Courtenay W. J. The Dialectic of Omnipotence in the High and Late Middle Ages // Divine Omniscience a. Omnipotence in Medieval Philosophy / ed. by T. Rudavsky. Dordrecht, 1985. P. 245; Карпов К. В. Доктрина абсолютного и упорядоченного могущества Бога в средневековой естественной теологии // Вестн. Балтий. федер. ун-та им. И. Канта. Сер.: Гуманитар. и обществ. науки. 2009. № 6. С. 33. .

Необходимость проработки вопроса о божественном всемогуществе стала еще более актуальной в процессе рецепции античного наследия и доктрин арабских философов в XII–XIII столетиях. Эти тенденции проявились в позиции Петра Абеляра (1079–1142). Он указал, что все, что произошло или произойдет, — это события, которые Бог знал или желал. Поскольку божественная воля или мудрость никогда не меняются, то наделение Бога возможностью делать нечто отличающееся от того, что произошло, будет противоречить принципу «истина всегда остается истиной». Это означает, что Бог может делать лишь то, что Он хочет сделать [496] Petrus Abaelardus. Theologia christiana // PL. Vol. 178. Col. 1324A–133 °C; Idem. Theologia «Scholarium» // Ibid. Col. 1093D–1101A); Perkams M. Divine Omnipotence and Moral Theory in Abelard’s Theology // Mediaeval Studies. 2003. Vol. 65. No. 1. P. 99–116. .

Против этой позиции выступил ряд схоластов, в частности, составитель знаменитых «Сентенций» парижский епископ Петр Ломбардский (ум. 1160). Отталкиваясь от позиции Ансельма, он первым из средневековых богословов установил различие между божественной способностью делать что-либо и Его волением, заявив, что Бог способен на любое действие, которое не содержит противоречия. Автор «Сентенций» также доказал, что Бог может отменить ранее совершенное действие. Точка зрения Петра Ломбардского определила дальнейшее развитие дискурса о божественном могуществе в западноевропейской мысли [497] Вопросу всемогущества Бога посвящены три раздела первой книги «Сентенций». См.: Petrus Lombardus. Sententiarum libri quatuor // PL. Vol. 192. Col. 636–641; см. также: Boh I. Divine Omnipotence in the Early Sentences // Divine Omniscience a. Omnipotence in Medieval Philosophy / ed. by T. Rudavsky. Dordrecht, 1985. P. 193–204. (SYHL; vol. 25). .

В следующем столетии францисканец Александр Гэльский (1185–1245) предположил, что божественное могущество может действовать абсолютно (absolute), как бы преодолевая Его волю, и ординарно (ordinate) [498] В русской (прежде всего философской) традиции potentia ordinata иногда переводят как «упорядоченное могущество». См., например: Карпов К. В. Указ. соч. С. 32–38. Перевод этот буквальный и не очень объясняющий суть вопроса (хотя и намекающий на то, что Бог действует в соответствии с неким порядком). Первоначально этот термин описывал власть Бога, которая проявлялась и проявляется во всем его творении; абсолютное могущество оставалось лишь теоретической возможностью Бога действовать иначе. Ко времени появления трактата Франческо концепция potentia absoluta/ordinata была переосмыслена в том ключе, что Бог актуально может действовать вопреки установленным им законам; часто синонимом potentia absoluta становилась potentia extraordinaria, к которой Бог прибегает в особых, экстраординарных случаях. В связи с этим, коль скоро в центре нашего внимания — именно текст XV в., такой перевод, как кажется, в большей степени отражает реальность, чем «упорядоченное могущество», хотя и недостаточно точно описывает предысторию этого понятия. Вопрос об окончательном переводе potentia ordinata, на наш взгляд, все же остается дискуссионным. , когда воля и всемогущество Бога совпадают в своих действиях. Вскоре деление разовьется в противопоставление ординарного и абсолютного могущества Бога [499] Противопоставление absolutus/ordinatus встречалось уже в лексиконе римских юристов. Первый термин обозначал человека, который умер без завещания; второй — человека, который оставил завещание, тем самым ограничив свою последнюю волю. См.: Marmursztejn E. Penser la dispense: eclairages théologiques sur le pouvoir Pontifical aux XIIIe et XIVe Siècles // Tijdschr. voor Rechtsgeschiedenis. 2010. Vol. 78. P. 86. . Доминиканец Гуго Сен-Шерский (1200–1263), чей комментарий на «Сентенции» датируется периодом между 1230 и 1238 гг., стал первым, кто применил деление на potentia ordinata и potentia absoluta [500] Первые шаги на пути формирования этого деления были предприняты еще до Александра и Гуго. Около 1200 г. анонимный автор «Комментария на Послания апостола Павла» заявил, что божественное могущество можно рассматривать двояко: согласно его актуальным действиям или согласно могуществу Бога самому по себе (т. е., по его словам, absolute). Готфрид из Пуатье (ок. 1210 г.) говорит о potentia absoluta и potentia conditionalis ( Courtenay W. J. The Dialectic of Omnipotence… P. 246–247). . Во второй половине XIII в. первый термин понимался как то, что происходит в действительности, а второй — как некая гипотетическая способность Бога делать все, что не вызывает противоречий [501] Côté A. God and the Principle of Non-Contradiction // Intern. Philosophical Quart. 1998. Vol. 38. No. 3. P. 285–298. . Тогда же сложились несколько точек зрения на проблему божественного могущества. Часть схоластов (францисканец Бонавентура (ок. 1218–1274), доминиканец Ричард Софист (ум. ок. 1260) считали деление божественного могущества на абсолютное и ординарное излишним: раз действия божественной мудрости тождественны существующему порядку, то гипотеза о некоем ином порядке, который может создать Бог, вызывает предположение, что Он может действовать неординарно. Доминиканец Альберт Великий (ок. 1200–1280), признавая важность такого деления в борьбе с нецесситаризмом арабской и греческой философии, все же считал понятие potentia absoluta в большей степени логическим конструктом [502] Courtenay W. J. The Dialectic of Omnipotence… P. 250; Kovach F. J. The Infinity of the Divine Essence and Power in the Works of St. Albert the Great // Albert des Grosse: Seine Zeit, Sein Werk, Seine Wirkung / hrsg. v. A. Zimmerman. Berlin; N. Y., 1981. P. 24–40. (Miscellanea Mediaevalia; 14); Moonan L. Divine Power: The Medieval Power Distinction Up to Its Adoption by Albert, Bonaventure, and Aquinas. Oxford, 1994. P. 148–192 (позиция Альберта), 193–228 (идеи Бонавентуры). .